Вторая жена моего мужа - стр. 7

— Проходите, — выдавила из себя улыбку я.

— Бедно, — скривила лицо маленькая.

Видимо, я все же волновалась, их имена совершенно вылетели у меня из головы в тот же момент, что их произнесли.

— С каких пор бедность это порок? — вспыхнула я.

Я прекрасно понимала, что в нашей квартире нет души. Никто не вложил в нее частицу себя, все, что было позволено мне, это наводить здесь порядок.

— Девочка права, — откликнулась высокая. — Идемте за стол.

Я носила блюда, руки мои дрожали, хотя выронить тарелку было бы неплохо — точно бы на пользу моей репутации не пошло. Но я больше не смела протестовать, дух бунтарства во мне погас, едва разгоревшись. Они так осматривались в нашей тесной гостиной, что у меня горели щеки. Я разложила еду по тарелкам, заняла свое место, проклиная отца, бросившего меня с этими женщинами один на один.

Наконец вышел отец, занял свое место, большой и грузный, словно заполнив собой сразу всю гостиную. Стол был готов, гостьи задавали вопросы, часто ничего не значащие, отец отвечал. Наконец маленькая женщина взяла нож и вилку, я затаила дыхание. Мясной рулет выглядел превосходно, в другой день я бы получила удовольствие от готовки. Но сегодня…

Я замерла, глядя на вилку, словно завороженная, как вилка, с наколоть на нее кусочком мяса приближается ко рту. Там вилка замедлила — женщина ответила своей подруге, и наконец взяла мясо в рот.

Я думала, она его выплюнет. Нет. Она замерла, перестав пережевывать и коснулась руки высокой гостьи. Они переглянулись и вторая тоже отрезала и попробовала кусок.

Папа ничего не понимал — он ел, наслаждаясь вкусной едой, какой в вашем доме не было давно. Его порция не была пересолена. Маленькая же женщина отложила вилку, и отодвинула от себя тарелку, намереваясь встать.

— Постой, — окликнула ее подруга, опустила ей на руку ладонь, удерживая.

— Ты что, не понимаешь?

— Девочка росла без матери.

Маленькая гостья осталась на месте, но буравила меня взглядом.

— Это провокация.

— Возможно.

Они говорили так, словно нас с отцом здесь не было. Я же демонстративно отрезала себе кусок мяса — оно было превосходно.

— Все хорошо? — спросил отец.

— Все прекрасно, папа, — отозвалась я с улыбкой.

Я не смела смотреть на них. Этот бунт — единственный в моей жизни. Я знала, что обе гостьи смотрят на меня.

— Она не покрыта, — прошептала маленькая.

Достаточно громко, чтобы я ее слышала.

— Покрытая у нас уже была, — ответила загадочной фразой высокая. — Ешь, дорогая, нас мать воспитала правильно.

Я вспыхнула. За столом продолжался ничего не значащий разговор, у меня горели щеки, я ела, но не чувствовала вкуса еды. Обе гостьи доели свои порции мяса. И, наверное поэтому, выпили впоследствии по три чашки чая. Я проводила их до дверей, а затем едва дошла до гостиной и обессиленно рухнула на стул.

— Ну, вроде все прошло хорошо, — потер руки папа.

Наверное, предвкушал, как тратит оставшиеся денежки, что дадут ему после свадьбы, не зная, что дочь опозорила его перед двумя почтенными дамами из уважаемой семьи.

— Все прошло хорошо, отец, — прошептала я.

Я не знала, к какому решению придут наши гостьи. Моя жизнь совершенно не зависела от меня. У соседей наверху кто-то засмеялся громко, затем включилась музыка. Я не знала этих людей, но мне казалось, они так счастливы, как я никогда не буду.