Вторая мировая война. Полная история - стр. 10
План Гейдриха по возрождению в XX в. средневекового понятия гетто замышлялся лишь в качестве первого шага в направлении того, что он и его коллеги по СС называли «окончательным решением еврейского вопроса». Этот план, однако, не привел к прекращению айнзацгруппами убийств, которые уже вызвали протесты вермахта. 22 сентября, на следующий день после совещания с Гейдрихом, III айнзацгруппа прибыла во Влоцлавек; «еврейская акция» продлилась там четыре дня. Были ограблены еврейские магазины, взорваны синагоги города, десятки наиболее видных евреев схвачены и расстреляны. Даже не дожидаясь окончания этой акции, Эйке приказал командиру группы отправить два батальона в Быдгощ (Бромберг), чтобы провести там еще одну «акцию» против польских интеллектуалов и муниципальных руководителей. В результате этого приказа 23 и 24 сентября, меньше трех недель спустя после первых массовых неизбирательных убийств, в городе были расстреляны 800 поляков.
На первый день возобновления убийств поляков в Быдгоще пришелся самый священный день еврейского календаря – Йом Кипур. Чтобы показать свое презрение как к евреям, так и к полякам, немецкие оккупационные власти в Пётркуве приказали нескольким сотням польских военнопленных, среди которых было немало евреев, войти в синагогу и запретили им пользоваться уборными, вынудив испражняться прямо в здании. Затем им выдали молитвенные платки, шторы ковчега и изысканно расшитые орнаментальные чехлы свитка Торы, приказав убрать экскременты этими священными предметами.
В день исполнения этого отвратительного ребяческого приказа другое распоряжение, посланное из Берлина на все боевые корабли, привело к интенсификации войны на море. То был приказ командования, которое требовало топить или захватывать любое британское или французское торговое судно, которое использует радио, будучи остановлено субмариной.
Теперь демаркационная линия, установленная Риббентропом и Молотовым за месяц до этого, разделяла немецкие и советские войска. Поляки отказывались сдаться только в Варшаве, небольшом городе Модлин к северу от Вислы и на полуострове Хель близ Данцига. «Беспощадная бомбардировка продолжается», – записал в дневнике польский офицер в Варшаве 25 сентября. «Пока угрозы немцев не материализовались. Варшавяне гордятся тем, что не позволили себя запугать». Они были на грани голода. «Сегодня на улице я видел характерную сцену, – добавляет офицер. – Снаряд поразил и убил лошадь. Через час, когда я возвращался, от нее оставался только скелет. Жившие неподалеку люди срезали все мясо».
25 сентября немцы начали операцию «Берег» – воздушную атаку на Варшаву силами четырехсот бомбардировщиков, пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков при поддержке тридцати трехмоторных транспортных самолетов. Последние, сбросив на польскую столицу 72 тонны зажигательных бомб, вызвали особенно сильные пожары, разрушения и гибель людей. Ядвига Соснковская, жена польского офицера, впоследствии бежавшая на Запад, год спустя вспоминала «ту ужасную ночь», когда она пыталась помочь в одной из больниц города. «На столе, за которым я ассистировала, одна трагедия сменяла другую. Одной из жертв была девочка шестнадцати лет. У нее была великолепная копна золотистых волос, лицо ее было нежно как цветок, а красивые сапфирово-синие глаза были полны слез. Обе ее ноги до колен превратились в кровавое месиво, в котором плоть невозможно было отделить от кости; обе пришлось ампутировать выше колен. Прежде чем хирург начал операцию, я склонилась над этим невинным ребенком, поцеловала ее в бледный лоб и положила свою беспомощную руку на ее золотистую голову. Утром она тихо умерла, словно цветок, сорванный безжалостной рукой».