Вторая Мировая – война между реальностями - стр. 64
Позиция Франции никакого значения не имела. Германия достигла всех реальных и заявленных целей войны, нуждалась в мире и готова была за этот мир заплатить. Гитлеровское руководство искренне полагало, что Великобритания тоже заинтересована в скорейшем окончании войны и пойдет на мирные переговоры – если только предварительные условия не покажутся ей слишком жесткими. Германия не собиралась требовать от Англии ничего, кроме признания создавшегося status quo.
Великобритания, представленная правительством У. Черчилля, находилась в очень сложном положении. Говоря языком предыдущей войны, «лучшая шпага» (то есть французская армия) была выбита из ее рук. Британские войска потерпели жестокое поражение на континенте, а «славная эвакуация» – операция «Динамо», когда на побережье была брошена вся тяжелая техника, все спасающееся бегством гражданское население и почти все французские части, – конечно же, не подняла настроение солдат. Десятилетия «экономии» урезали некогда великий флот Великобритании до такого состояния, что он, хотя и превосходил «Кригсмарине»[36], был не в состоянии прикрыть все уязвимые точки Империи, над которой по привычке еще не заходило Солнце.
Практически У. Черчилль стоял перед выбором: мир с Германией, подчеркивающий позор поражения, ставящий Великобританию в унизительное положение младшего партнера Рейха, но позволяющий еще на какое-то время сохранить в целости Британскую империю – или институционализация войны, превращение ее в из ограниченной в мировую, в борьбу до победного конца, где на одной чаше весов будет не только целостность империи, но и физическое существование британской нации. Но зато на другой чаше окажется существование Британии как мировой державы.
Потомок герцогов Мальборо не колебался. Рано утром 3 июля 1940 года, когда немецкий командный состав только начал неспешное обсуждение грядущего вторжения в Англию, которое «возможно, вообще не потребуется», командующий британским соединением «Н» адмирал Соммервилл предъявил адмиралу Жансулю, командующему французскими морскими силами в северо-африканской базе Мерс-эль-Кебир, ультиматум: либо немедленно присоединиться к его эскадре и поднять на кораблях британские флаги, либо затопить французские корабли. Ультиматум был отвергнут, и эскадра Соммервилла открыла огонь по кораблям бывшего союзника. В этом сражении Королевский флот достиг большого успеха: был уничтожен линкор «Бретань»; линкор «Прованс» и линейный крейсер «Дюнкерк» получили тяжелые повреждения и были выведены из строя на год. Погибло 1397 французских моряков, еще 351 человека французы потеряли ранеными. Кроме того, через пять дней в порту Дакара «Суордфишами» с авианосца «Гермес» был тяжело поврежден еще один французский линкор – новейший «Ришелье», формально еще даже не вступивший в строй. Еще несколько французских кораблей было захвачено в британских портах – как сейчас принято писать, «почтибез пролития крови».
Правительство Черчилля пошло на военное преступление и записало себе в актив акт неслыханного вероломства. Но французский флот перестал быть «неопределенной силой», способной оказать влияние на ход вооруженной борьбы на море