Вторая мировая война - стр. 28
Перед румынскими пограничными заставами образовались огромные скопления военных и гражданских автомобилей, но ближе к ночи полякам разрешили пересечь границу. Почти все брали с собой горсть земли или камень с польской стороны, прежде чем покинуть страну. Многие плакали. Несколько человек покончили жизнь самоубийством. Простые румыны были добры к изгнанникам, но правительство страны испытывало давление со стороны Германии с требованием передать поляков ей. Взятки спасли большинство этих людей от ареста и интернирования, за исключением тех случаев, когда дело поручалось румынскому офицеру – стороннику фашистской «Железной гвардии». Некоторые поляки бежали небольшими группами. Более крупные партии людей, сформированные польскими ответственными лицами в Бухаресте, грузились на корабли в Констанце и других черноморских портах, чтобы отправиться во Францию. Многие люди бежали из Польши в Венгрию, Югославию и Грецию, в то время как небольшое количество поляков, которые могли столкнуться в этих странах с серьезными проблемами, пробирались на север, в прибалтийские страны, а оттуда в Швецию.
Получив от Гитлера инструкции, OKW немедленно отдало приказ немецким подразделениям, находящимся восточнее реки Буг, подготовиться к отходу. Тесное взаимодействие между Берлином и Москвой привело к тому, что отход немецких войск с территорий, передаваемых, в соответствии с секретным протоколом, Советскому Союзу был скоординирован с наступающими частями Красной Армии.
Первый контакт между такими нелепыми союзниками произошел к северу от Бреста во время церемониального парада. К несчастью для большинства советских офицеров, в нем участвовавших, их контакты с немецкими офицерами сделали их впоследствии отличными мишенями для НКВД.
Поляки все еще продолжали сопротивляться, попавшие в окружение части и соединения пытались из него вырваться, отставшие от своих частей солдаты сбивались в группы, для того чтобы продолжать борьбу в более труднодоступных для немцев лесах, болотах и горах. Дороги на восток были забиты беженцами, которые в своих попытках оказаться как можно дальше от войны использовали любой попавшийся под руку транспорт: крестьянские телеги, полуразвалившиеся автомобили и даже велосипеды. «Враг всегда появлялся вначале в небе, – писал молодой польский солдат, – и даже если они летели очень низко, мы все равно ничего не могли им сделать, стреляя из наших старых винтовок «маузер». Сцены войны довольно быстро стали выглядеть монотонно; день за днем мы видели одно и то же: мирные жители, разбегающиеся во все стороны во время авианалета, рассеянные колонны автомашин, горящие грузовики и телеги. Запах вдоль дороги, оставался все тем же. Это был запах павших лошадей, которых никто не убирал, и это была невыносимая вонь. Мы двигались только ночью и научились спать на ходу. Нам было запрещено курить из-за опасения, что огонек сигарет наведет на нас всемогущие люфтваффе».
Тем временем Варшава оставалась главным бастионом польского сопротивления. Гитлеру не терпелось покорить польскую столицу, поэтому люфтваффе начали ожесточенную бомбежку города. Немцы почти не встречали сопротивления в воздухе, у города не было эффективных средств ПВО. 20 сентября 620 самолетов люфтваффе совершили налеты на Варшаву и Модлин. На следующий день Геринг приказал Первому и Четвертому воздушным флотам начать массированные бомбардировки города. Они велись с максимальной интенсивностью – люфтваффе ввели в бой даже транспортные самолеты «юнкерс» Ю-52, которые сбрасывали тонны зажигательных бомб – до тех пор, пока Варшава не сдалась 1 октября. Трупный запах от тел, погребенных под завалами, и зловоние разлагающихся лошадей, лежащих повсюду на улицах, стали невыносимы. Во время налетов погибли около 25 тыс. мирных жителей и 6 тыс. польских военнослужащих.