Вся в белом - стр. 27

– Я никогда не был в этом уверен. Однако позволял себе надеяться. – Каждый вечер Уолтер представлял себе свою красавицу дочь и те приключения, которые она могла бы пережить. – Она всегда любила рисовать. Что, если стала художником где-нибудь на побережье Амальфи?[10] А может быть, завела себе тихий ресторанчик в Ницце?

– На мой взгляд, конечно, все возможно, – отозвался Генри. – Однако мама говорит, что Аманда никогда не оставила бы нас в подобном неведении, и это кажется мне абсолютно верным. Как могло получиться, чтобы вы двое имели настолько разные мнения о том, что произошло?

Его отец открыл было рот, однако слова не шли у него с языка. Он не мог заново начинать обсуждение этой темы. И потому решил завершить разговор:

– Спасибо тебе за звонок, сын. Я полностью в курсе дела и буду рад увидеть тебя во Флориде.

– И ты способен оставить работу?

«Забавно, – подумал Уолтер, – я согласился принять участие в шоу, даже не подумав о компании».

– Я покину кабинет на столько времени, сколько будет необходимо.

Он понимал, что слишком запоздал с пониманием истины, заключавшейся в том, что как отец он никуда не годился и не умел рассказывать своим детям о чем-либо, кроме работы. «Мой сын, – подумал он, – перебрался через весь континент на его западный берег для того лишь, чтобы не слышать про «Ледиформ» за завтраком, обедом и ужином. И я же восстановил друг против друга обеих своих дочерей, рассчитывая, что они обе займутся семейным бизнесом, и не умея высказать каждой из них свое одобрение».

Он хотел рассказать Генри о том, почему он считает, что Аманда живет в далеких краях, проживая новую жизнь под новым именем. «Только так, – думал он, – дочь могла освободиться от меня и стать такой, какой действительно хотела стать». Но пока старший Пирс не имел сил признаться в этом.

– Значит, скоро поговорим, – сказал Генри. – Ладно, пап. Пока.

Положив на место телефонную трубку, Уолтер задумался о том, поймут ли когда-нибудь Сандра и ее дети, насколько он действительно изменился за последние несколько лет.

Начиналось утро понедельника, и это означало, что Джерри и Грейс обсуждают за дверями кабинета Лори, как им удалось провести выходные дни.

Оставаясь на своем месте, их начальница тем не менее сумела понять, что Гарсия распространялась на тему чрезвычайно впечатляющей внешности своего свежего ухажера.

– И где же ты его подцепила? – спросил Клейн.

– Ты говоришь так, будто таких, как он, тысячи! – запротестовала Грейс. – Чтобы ты понимал, это все чистый флирт и ничего серьезного. Я познакомилась с Марком – подцепила его, как ты выражаешься, – на тренировочном поле в Челси, возле причалов.

– Значит, ты играешь в гольф?

– Я – женщина одаренная. Костюмы восхитительны, игроки тоже – что здесь плохого? Кстати, о неожиданных приобретениях… не загар ли я вижу на твоем теле?

Лори обнаружила, что с бо́льшим вниманием вслушивается в болтовню помощников, чем обдумывает записку маркетологам студии, которую она составляла. И, кстати, тоже заметила некий румянец на обычно бледной коже Джерри.

– Я был у друзей на Файер-Айленде. И потом, это не загар, – возразил молодой человек. – В отличие от тебя у меня всего два варианта: или мертвецки бледная кожа, или сгоревшая.

Моран с улыбкой нажала на клавишу «Сохранить» и поднялась из-за стола.