Размер шрифта
-
+

Встретимся в раю, дорогой - стр. 14

Глянув вверх, он увидел, что высоко-высоко, высвечиваемая из лазури косыми лучами заходящего солнца, парила, облетая Смерть-гору, другая, крупная хищная птица. Черный коршун, что ты вьешься? – подумал Сан Саныч песенным образом. Странно. Все странно.

Круги расходились, и круги сходились.

А стервятники подтягивались к центру событий.

Арикара носком сапога поправил в кострище прогоревшие дрова, бросил сверху еще полено. Пламя высунулось из светлого горячего пепла, тронуло осторожным, но жадным языком свежее подношение. Удовлетворившись, тихо урча, принялось облизывать сухое дерево, как собака кость.

– Покурим пока, – сказал шаман.

Он устроился на своем законном месте – покрытом медвежьей шкурой возвышении. Его плоское, точно из камня вырубленное лицо, все время оставалось невозмутимым. Во всяком случае, Сан Саныч не отмечал на нем ни тени какой-либо эмоции или явной мысли. Лишь в узких безбровых глазах колыхалась темной водой неведомая сила.

Маска, понял, наконец, что напоминало ему лицо шамана. Древняя ритуальная маска. А разве у маски есть эмоции? В лучшем случае, одна какая-нибудь, доминирующая. Например, ярость. Чтобы напугать, взять в плен страха. Но маска шамана казалась бесстрастной, даже безучастной. Значит, пугать не собирается. Что ж, уже хорошо.

Следуя собственной установке, Арикара достал кисет, долго, со знанием дела снаряжал табаком, а потом раскуривал длинную, украшенную фенечками и амулетами трубку. Зеленоватый дым, из нее извергнувшийся, был пряным, был необычным на запах и сразу вызвал легкое головокружение. Сан Саныч попытался угадать, что за травку нойд примешал к табачку, но ничего из этой затеи не вышло. Не ведал он такой травки, и вообще, ничего похожего не знал. Шаманские штучки, однако.

Гости закурили свои – плоские армейские сигареты с черным табаком, каждый из собственной пачки. Получилось очень символично – все соблюли и продемонстрировали равное достоинство.

Хорошо, что шаман не пустил трубку по кругу. Вот не хотелось бы получить порцию галлюциногена в неподготовленную голову.

Докурив первым, Макар скормил окурок лениво раскачивавшемуся у его ног пламени.

– А домик ты, твое преосвященство, я смотрю, на прежнем месте поставил, – кивнув в сторону чума, сказал он шаману. – В последний раз, когда, тут ничего не стояло.

Шаман, выпустив дым, покивал, соглашаясь.

– Арикара тебя помнит, – сказал он Макару. Помолчав, добавил: – Каждому дому свое место, а мой всегда здесь был. Только люди здесь теперь почти не появляются.

– Боятся? – предположил Сан Саныч.

Шаман покачал головой.

– Чего им бояться? Забыли. Мало кто дорогу сюда знает, еще меньше отыскать ее смогут. Не верят люди больше.

– Во что не верят?

– Да ни во что не верят. Авторитетов у людей нет, один телевизор остался. Они его слушают, больше никого.

– В телевизоре ведь тоже люди.

– Да какие там! Призраки… Тени.

– Наверное… Говорят, вы долго отсутствовали?

– Долго, да. Ты хочешь узнать, вернулся ли шаман?

– Ну, зачем? Я вижу, что вернулся.

– Ты видишь перед собой человека. Шаман, это кое-что другое. Шаман – это сила, без силы нет шамана. Если шаман остался без силы – он просто заблудившийся прохожий. От него ни вреда, ни пользы, а только звук шагов, да ветер слов.

– Ну, а вы как? По-прежнему вакан-хан, умеющий контролировать силу? Или тот, заблудившийся прохожий?

Страница 14