Встретимся в раю, дорогой - стр. 11
Но выбора не было. Только и оставалось, что просить шамана поколдовать. Вообще-то, ему нужен был не столько сам шаман, сколько опекаемый им лабиринт. Волшебный, или, магический, как его уверяли. Да все равно, какой, главное, чтоб работал.
Беда в том, что пока Арикара, будучи превращенным в сейду, отсутствовал в этой жизни, лабиринт был разрушен. И неизвестно было, удалось ли шаману его восстановить после своего возвращения.
У людей короткая память, слишком короткая. После закрытия Бреши, многие постарались скорей о ней позабыть. Выкинуть из головы, из сердца, из памяти – словно никогда ничего такого и не было. И то ведь, зачем нормальному человеку помнить всю эту чертовщинку? Но Сан Саныч ничего забыть не мог, более того, не имел права.
Еще хорошо, что генерал-легат оказался достаточно прогрессивным человеком, сумел войти в понимание и ситуации, и вообще, того, что происходит. Что ж, это развязывало ему руки, позволяло действовать. Без формального одобрения начальства, он вряд ли смог что-то предпринять.
Воин Тагазимула при последней их встрече посоветовал ему обратиться к Арикаре. Так и сказал: «Если шаман со своим Лабиринтом вам, Сан Саныч, не поможет – не поможет никто. Можете выбросить из головы эту идею».
Особую пикантность его словам придавало то, что Тагазимула был мертвым воином. И он знал, что говорил.
О том, что он консультируется с мертвецами, Сан Саныч, естественно, наверх не докладывал. Еще чего! Тогда его бы точно освободили от занимаемой должности, в связи с… Нашли, подобрали бы формулировочку… Да вот, хотя бы – с утратой доверия. Нет, начальство должно знать только то, что ему положено. Ни больше, ни меньше. И ни в коем случае полученные им, начальством, знания не должны смущать его, начальства, ум или душу, а, наоборот, должны поднимать настроение и внушать уверенность.
Сан Саныч встретился как-то с Тагазимулой… Это было уже после гибели легионера, но при таких обстоятельствах, которые полностью освободили оперативника от смешных человеческих предрассудков. Теперь он называл его не иначе, как ушедшим, и относился как к человеку, всего лишь отправившемуся в путешествие в далекую страну, с которой нет никакого сообщения. Но с кем он, по роду службы, связь все же наладил. Сведениям, сообщаемым ему Тагазимулой, Сан Саныч доверял абсолютно, ведь они касались той области, частью которой он стал.
Если Тагазимула сказал – Арикара, значит, Арикара, других вариантов нет.
На Макара Долженко тоже указал Тагазимула. Но того Сан Саныч и сам немного знал раньше.
Макар был охотником, траппером, и проживал в собственном доме в деревне Аврамовка, что на берегу реки Харь-Бирь, правого притока Исы, неподалеку от Кашканара. Он-то и провел гражданина начальника Особого отдела легиона известными лишь ему охотничьими тропами в этот странным образом затерянный в тайге, заросший лесом и никому не ведомый древний ударный кратер, в котором, по его словам, и обитал Арикара – шаман, нойда и вакан-хан.
Они совершали свой путь в это потаенное место в период, когда весна уже началась, но вдруг, что называется, встала на паузу. Первый ее весьма успешный штурм закончился, снег повсеместно сошел, кроме низин и особенно затененных участков, ручьи талой воды отшумели и схлынули – и все замерло перед следующим рывком. Тихо, чисто, светло. Сухо. Через день-два солнце поднимется выше, припечет, и, будто перелившись через край, его живая сила хлынет в леса и поля. Тут же пойдет распускаться, как отпущенные живые пружинки, листва, из всех щелей полезет на свет трава, и пустится творить свой восторженный волшебный танец ополоумевшая живность.