Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы - стр. 11

– Настюха два уха! – радостно заорал Витька Семенов из седьмого «А», запуская в нее снежком. Он почему-то вечно цеплялся к Насте, стоило ей появиться в его поле зрения. Вот и сейчас удачно пущенный снежок попал ей за воротник, – пришлось расстегивать пальто и вытряхивать снег, пока не растаял.

– А у тебя их что, три? – огрызнулась Настя. – Делать нечего, что ли? Чего пристаешь?

– Да он к тебе неравнодушен, неужели не ясно? – Выскочившая из дверей Наташка насмешливо посмотрела на Витьку.

– Ду-ура! – заорал Витька и покраснел, как морковка. – Две дуры!

– Точно, неравнодушен! – загоготала Наташка. – Ишь, уши загорелись!

– Ладно, Наталья, не смущай ребенка, – миролюбиво отозвалась Настя, отряхиваясь. – Он еще малый для этих дел.

– Сама ты! Да пошли вы! – Витька швырнул снежок в забор и, круто повернувшись, побрел прочь.

– Похоже, я угадала, – подмигнула подруга. – Ну и как он тебе?

– Я не занимаюсь совращением малолетних. И вообще, ты способна о чем-нибудь думать, кроме мальчишек?

– А о чем думать: об уроках, что ли? Вот еще!

– Да хотя бы и об уроках. Ты придешь ко мне сегодня? Я хочу начать с физики – папа нужные учебники достал. Для физматшкол – с углубленным изучением.

– Насть, давай после каникул начнем, а? Куча времени впереди – ну куда спешить? Неужели не жалко новогодние праздники отравить физикой?

– Нет, Наташа, ты как хочешь, а я с сегодняшнего дня начинаю готовиться.

– Ладно, тогда и я с тобой. Только давай у меня. И Никита в случае чего поможет, он же все это учил. Кстати, он должен быть дома: говорил, что у них кто-то из учителей заболел и их отпустят пораньше.

– У тебя так у тебя – мне без разницы. Только без трепотни, хорошо?

– Хорошо-хорошо! Как пообедаешь, приходи. Я в магазин за молоком. Пока! – И она убежала.

Зайдя во двор, Настя увидела возле своего подъезда пацана с рогаткой, – тот целился в птиц, порхавших у ее кормушки. – Ты что, гад, делаешь? – бросилась к нему девочка. Но было поздно: к ее ногам упал желто-синий комочек, еще недавно бывший прелестной птичкой, которой она так любовалась сегодняшним утром.

– Гад, ты же ее убил, убил! – Вырвав у маленького негодника рогатку, девочка разломала на ее мелкие кусочки, затем наклонилась и бережно подняла птичку. Глазки у той были прикрыты голубоватой пленочкой, но птичка еще дышала.

– Отдай, она моя! Я за ней все утро гонялся, – заревел пацан, размазывая сопли по щекам.

– Я тебе отдам! А ну, пошел с нашего двора! Еще раз увижу, уши оборву! – пообещала Настя.

– Сама получишь! – ревел тот, отбежав на всякий случай подальше. – Я братану скажу, он из тебя мартышку сделает! Отдай лучше!

– Кто тут маленьких обижает? – Насмешливый голос заставил Настю обернуться. Позади нее стоял незнакомый высокий парень и с интересом разглядывал ее.

– Забери у нее! – заныл пацан. – Это я подстрелил, а она не отдает. Скажи ей!

– Кажется, еще живая. – Почему-то почувствовав доверие к незнакомцу, Настя показала ему птичку. – Может, очухается?

– Живая, – подтвердил парень. – А ты зачем птиц бьешь? – неодобрительно обернулся он к мальчишке. – Они тоже жить хотят. А если тебя камнем по башке?

Поняв, что поддержки не дождаться, тот, тихо матерясь, побрел прочь.

– Вы в этом подъезде живете? – спросил парень.

– В этом, – кивнула Настя, – а вы к кому?