Встреча без возможности прощания - стр. 21
– Он все время был в кухне со мной, – сказала я. – И вообще зачем ему убивать Лебединского, если…
– Мне это было невыгодно, – перебил Саша. – Хотя, признаю, я его терпеть не мог и иногда желание стукнуть его чем-то тяжелым у меня появлялось. Но меня устраивали отношения с ним. Я скорее был нянькой и мальчиком на побегушках, чем… Ну, в общем, в последнее время он ничего не мог. И теперь я остался на бобах. Конечно, кое-какие накопления есть, но мне нужно срочно искать нового спонсора, и еще неизвестно, каким окажется новый…
Саша тяжело вздохнул. Я взяла его за руку и пожала ее. Саша пожал мою в ответ. Это заметил Коля и снова хмыкнул.
– А кому выгодно из этих? – спросил он, кивая в сторону зала, из которого доносился звон посуды и громкие голоса. Аполлинария опять хохотала.
Саша пожал плечами. Я тем более не знала ответа.
– Он с кем-то встречался из них в последнее время? Разговаривал по телефону?
Саша ответил, что к ним в квартиру (то есть, конечно, в квартиру Лебединского, в которой в последнее время проживал Саша) никто из одноклассников не приходил. Да и актер в последнее время выходил из дома, только чтобы отправиться на съемки. В магазин ходил Саша, готовила и убирала квартиру приходящая домработница. Навряд ли кто-то из одноклассников приезжал на съемочную площадку. По телефону звонил Светозаров, чтобы сообщить дату и время ежегодной встречи одноклассников.
– На звонки Лебединский сам отвечал?
– Нет, как правило, я. И со Светозаровым вначале я говорил. Он мне сообщил дату и время, чтобы Владилен не забыл или не перепутал, потом с ним разговаривал. Вообще ему в последнее время мало звонили…
Коля задумался, мы с Сашей молчали и переглядывались. Он так и держал меня за руку. Саша вызывал у меня жалость и желание его защищать.
– Так, а те две красотки, которых ты упоминала? – посмотрел на меня Коля. – Они точно сейчас находятся в квартире? Когда ты их последний раз видела?
Я видела чернокожую и белобрысую сегодня с утра, когда они выходили на кухню за йогуртом и огурцами. Со мной они даже не здоровались, я с ними тоже. Римма сказала, чтобы я на них не обращала внимания, а воспринимала как знающих свое место собак. Отдать должное, они свое место знали. Римма закупала для них продукты, они ели в своей комнате, потом приносили мусор в общее ведро. Ко мне они не лезли, не цеплялись, вообще вели себя так, будто меня нет. Я ни разу не слышала их голосов.
Но они пользовались ванной и туалетом Андрея Павловича…
Могли ли они (или одна из них) незаметно вый-ти из своей комнаты и убить Лебединского? По-моему, да. Их комната была ближайшей к спальне Андрея Павловича и соответственно к туалету с ванной…
– Пошли, пообщаемся с дамами, – сказал Коля.
– Комната все время заперта, – напомнила я. – Я там не убираюсь.
– Разберемся.
Из зала появился астролог Петр Годунов, уже слегка навеселе, и спросил, как у нас дела.
– Не желаете посмотреть на дам сердца хозяина квартиры? – спросил Коля.
– Каких дам сердца? – поразился Годунов, по-моему, искренне. – У него геморрой. Ой, совсем забыл, я же ему салфетки привез, пропитанные грудным молоком. Последнее средство от геморроя!
– Что?! – не смогли сдержать удивления мы втроем.
Астролог любезно пояснил, что теперь можно приобрести (естественно, не в обычной аптеке) влажные салфетки от неприятной болезни. Конечно, полного излечения они не обеспечивают, но страдания облегчают, в особенности на начальной стадии. Придумали их во Франции, но сейчас выпускают и у нас. Во Франции молоко кормящих женщин значительно дороже, а у нас масса желающих его сдать за деньги, даже если при этом придется ребенка переводить на искусственное питание. Салфетки дорогие, простому гражданину на упаковку придется трудиться целый год, полностью отказывая себе в пище.