Вспомни меня - стр. 21
Вместо внятного ответа я промычала что-то утвердительное.
– Отлично, – усмехнулся Терренс. – Я жду тебя.
Дейз, возьми себя в руки! Сколько можно реветь?! Я злилась на себя и, имей бы такую возможность, ударила бы саму себя, но затем мои глаза поднялись к зеркалу. Из отражения смотрела девушка совершенно растерянная и загнанная. Ей страшно. Она вроде и выросла, а глаза такие же детские, всего боятся, но больше всего в них читается страх того, что снова придётся зализывать раны несчастной любви. Вдруг Терренс, как и остальные, однажды утром просто наговорит всякого дерьма и оставит её разгребать и как-то жить с этим? Вдруг Терренс, как и твой бывший, забудет заблокировать экран телефона или оставит ноутбук открытым, где будет откровенная переписка с другой девушкой? Тушь продолжали размывать слёзы.
– Всё будет в порядке, ясно? – едва слышно дрожащим голосом сказала я, глядя себе в глаза. – Тебя больше никто не обидит.
Собравшись с духом и натянув улыбку посчастливее, я наконец вернулась из ванной к Терренсу. Он сидел на диване перед телевизором, фильм поставил на паузу и крутил за тонкую ножку бокал с вином на подлокотнике. Рядом на передвижном столике стояла бутылка, тарелка с размякшим от комнатной температуры сыром и второй бокал. С кухни тянуло чем-то вкусным, но ещё не совсем готовым. Терренс собирался готовить стейки. Как он сказал, ему не знакомо более романтичное и в то же время не затейливое блюдо. Пахло розмарином, который мы искали по всему магазину минут пятнадцать. А ещё чёрным перцем и, помимо того самого розмарина, другой какой-то травой из дорогущего пучка «зелени для мяса».
Полумрак невольно заставлял расслабляться. Правда, в моём случае появлялась возможность, что я просто опять разревусь, а не буду чувствовать себя спокойно. Яркий свет горел над плитой, в духовке, где доходило мясо, и в коридоре около ванной комнаты. Я почти кралась к дивану, чтобы не шуметь, но Терренс всё равно услышал и обернулся.
– Привет, – тепло улыбнулся он. – Ты вернулась.
– Привет, – смущённо улыбалась я и села рядом с ним. – Немного задержалась, извини.
– Надеюсь, всё в порядке?
– Конечно, – кивала я. – Давай фильм смотреть?
Терренс потянулся за пультом, но взгляда с меня не сводил. На экране задвигалась заставка, замелькали имена актёров и сценаристов. Я пыталась расслабиться, вникнуть в сюжет и перестать бесконечно думать обо всём на свете, кроме происходящего прямо под носом.
– Дейзи? – Терренс подался вперёд. – Могу я тебя обнять?
– Д-да, – растерянно промычала я. – Конечно.
– Просто, чтобы ты знала, Дейзи, – он мягко обнял меня, прижимая к себе, – если у тебя что-то не так, можешь сказать мне. Хорошо? – Терренс отстранился, ловя мой взгляд. – Я волнуюсь за тебя.
– Не стоит, – машинально ответила я вместо «спасибо», о котором думала, и сообразив, что ляпнула совсем не то, что собиралась сказать, добавила: – Ты тоже будь в порядке, ладно?
– Обещаю, – устало улыбнулся он. – Но только с тобой.
Пообещав друг другу нечто неразумное, мы продолжили смотреть фильм. В какой-то момент я в самом деле немного расслабилась не то от вина, не то перестав бояться всего на свете, и прильнула к плечу Терренса. Он особо не шевелился, но я знаю, что не мог сдержать улыбку. В одной из сцен фильма главные герои рассматривали фотографии родителей. Один снимок напомнил мне новую улику из сегодняшнего конверта. По сюжету родители героев давно развелись, но бережно и с теплотой в тайне друг от друга пересматривали фото со своей скромной свадьбы. Этот момент навёл меня на мысль, что снимок из конверта тоже может говорить о том, что пара на нём – супруги. Тогда почему их лица выцарапаны? И как я должна вспомнить их или кого-то из них, если даже понятия не имею, кто запечатлён на фото?