Вспомни меня, любимый - стр. 5

Мозг и тело синхронизировались, врубив пятую скорость. Одной рукой набираю номер скорой помощи, а второй ловко извлекаю таблетку и помогаю положить её под язык старику. В трубке раздался монотонный голос оператора, четко озвучиваю причины и назвываю адрес.

– Скорая уже в пути, держитесь.

– Даст Бог, - прохрипел хозяин и на мгновение умолк, собираясь с силами. – В кармане ключи от кабинета, тебе, парень, нужно мне помочь, на тебя вся надежда.

– Не тратьте силы.

– Постой, слушай внимательно и не перебивай.

Сжав зубы, внимательно вслушиваюсь в сбивчивые слова мужчины и запоминаю каждую мелочь, чтобы исполнить волю хозяина. Спорить и усмирять Островского вряд ли бы получилось, да и чем дольше слушал указания, тем больше понимал, что дело не терпит отлагательств.

– Всё будет сделано.

Сжимаю прохладную руку Сергея Анатольевича и обеспокоенным взглядом провожаю бригаду скорой помощи, которая увозила хозяина в больницу. По предварительным оценкам медиков было озвучено предположение - микроинфаркт, сами же спасатели человеческих жизней не брались без точных исследований делать какие либо выводы.

– Он будет жить?

– Мы постараемся сделать всё возможное, – сухим монотонным голосом ответил седовласый медик и дал указание увозить каталку с больным.

– Никому об этом не говори, просто сделай так, как я тебя попросил, - бросил мне Сергей Анатольевич.

А я смотрю на искривленное от боли лицо Островского и не верю в то, что мне доверили столь важное дело.

После того, как скорая помощь уехала, впервые оправился в ту часть дома, где располагался кабинет хозяина. Дорого-богато выглядела комната, с огромным дубовым столом и старинной мебелью, высокими деревянными шкафами, заполненными книгами. Помещение безмолвно рассказывало о том, кто его хозяин, чем увлекается и что любит.

На столе аккуратными стопками лежали папки, стоял макбук и настольная лампа рядом. За картиной, как и уточнил Островский, был расположен сейф, в котором я отыскал нужные документы. Внимательным оценивающим взглядом просмотрел содержимое папки и понял одно: старику была важна последняя сделка,  вложения Островского в модернизацию производства были значительными, он любил свою ферму, дорожил своим детищем и всячески стремился улучшить работу производства. Не зря его уважали  в районе и отзывались хорошо.

Как только документы оказались в небольшом кожаном чемодане, я в последний раз критически осмотрел дом, удостоверился в том, что  все двери заперты, и лишь потом извлек ключи от автомобиля Островского из кармана куртки, открыл дверь и сел в удобное кресло, бросив документы на соседнее сидение. Не сразу удалось завести двигатель, долго безмолвно смотрел куда-то вдаль, крепко сжимая руль ненавистного транспорта, к которому вот уже больше года старался не прикасаться. Слишком болезненными были воспоминания.

- Да в самом-то деле, что за упадок?!

Злюсь на себя, на свою мнительность и на то, что до сих пор прошлое ходит за мной по пятам, что никуда оно не делось, и убежать от него или спрятаться не получалось как ни старался.

Сжимаю зубы, поворачиваю ключи в замке зажигания и сильнее цепляюсь пальцами в руль, главное - не заклиниваться на прошлом. К тому же у меня есть цель, которую нужно во чтобы то не стало воплотить в реальность. Да и время уже позднее, а мне с раннего утра ехать в город, не смотря на то, что хлопья снега все сильнее и сильнее сыпали с неба.