Вскрытие покажет любовь - стр. 47

– Я чей-то детка, который беспрерывно пашет. Мечтал быть следаком, ещё когда комитета не было вовсе, – говорит легко и уверенно. – Родные не в восторге, но я на своём месте.

И надо бы было Алёне уже задуматься, но хлопала она ушами и слушала. Вообще как-то так выходит, что общение перетекает в лёгкое и беззаботное. Последующие несколько часов мы много шутим и смеёмся. Обсуждаем моменты из совместной поездки. Костя с мнимым бахвальством рассказывает о том, как его пыталась соблазнить бабёнка, пока я медленно и верно собиралась на тот свет. Обиженно толкаю его в плечо ладонью.

– Луковка, ты чего? Я устоял. Хотя грудь у неё… – обрывается на полуслове после моего злобного взгляда.

Да уж, чего нет, тем не блещу. Не сказать, что моя двойка меня не устраивает. Но у любителей «дынек» не котируюсь.

– Страдал, бедняжка, наверно.

– Ничуть. Самая красивая девушка спала со мной в кровати, – безучастно смотрю на то, как его рука ложится мне на коленку, сдавливает её несильно.

Поворот, однако, здравствуйте.

– Ты ничего не попутал?

– Нет-нет, точно тебе говорю, самая-самая, – большим пальцем начинает поглаживать ноги.

– Держи конечности при себе, – убираю его руку обратно на руль. – Помни про ногу, я её из заморозки сама туда-сюда таскала. С рукой запросто справлюсь.

– Теперь ясно, почему ты не замужем, – говорит с умным видом.

Я не замужем, потому что жизнь меня ничему не учит. Это единственный вывод, который я могу сделать, исходя из своего поведения. На одной из заправок мы выходим с Костей за кофе, которым я впоследствии обжигаю язык. Его «Дай подую» заканчивается поцелуем, глубоким настолько, что у меня начинают дрожать ноги. Всё выходит спонтанно, словно нас безбожно тянет друг к другу.

Всё бы ничего, но спустя какое-то время он отстраняется и произносит хрипло, с надрывом.

– Алён, я женат.

Гасите свет, ребята, это занавес.

Какая-то я самая-самая неправильная, раз ведутся на меня только женатые и малолетки. Обидно до слёз становится.

Убираю его руку со своего бедра. Мелко дышу, чтоб не выдать внутренней растерянности. Что вы за люди такие? Даже следа от колец нет на пальцах.

– Сочувствую, – на радость, получается равнодушно.

От бескрайнего позора меня спасает Толяша.

«Что скажешь?» – гласит сообщение.

Следом приходит фото – окровавленная женская шея, с небольшим, но судя по всему глубоким отверстием.

Разглядываю его, приближая.

Записываю ему голосовые:

– Скажу, что мы такое уже видели. Месяца три назад.

– Посмотри у меня в синей папке на кольцах. Третий стеллаж, полка посередине. Слева должна стоять. Там несколько десятков фото и все материалы, надо сравнить.

– Олегу набери. Уточни. Насколько я помню – они не нашли преступника.

Голову откидываю. С одной стороны, очень кстати. Море работы – минимум левачных мыслей и не придётся лететь поздравлять сестру. С другой, папа реально сам прилетит, если я и в этот раз не смогу.

Как только автомобиль останавливается, прошу разблокировать двери. Весь оставшийся путь с коллегой обсуждали, какие смывы и экспертизы нам будет необходимо провести дополнительно. Это помогает отвлечься, хотя и потряхивает от откровений Константина. Надо поблагодарить за то, что признался до того, как его член побывал во мне?

Шлёпаю к багажнику как можно скорее. Ногу подёргивает. Хоть вой. Как же некстати.