Всевидящее око - стр. 59
Он задумался. Раз или два он поднимал голову, готовый что-то сказать, но затем вновь ее опускал.
– Вспомнил! – радостно выдохнул По. – Есть тут пещера неподалеку от Северного спуска. Туда-то мистер Хейвенс и приносит запретные бутылочки.
– Правильнее сказать, их приносит посланная мистером Хейвенсом Пэтси. В таком случае пещера должна быть надежно скрыта от посторонних глаз. Многие ли кадеты знают о ее существовании?
Он пожал плечами.
– Наверное, каждый, кто тайком покупал пиво или виски.
Вот видите, общими усилиями мы разгадали эту маленькую загадку. Может, в каких-то мелочах мы и ошиблись, но общий смысл записки нам теперь известен. «Я БУДУ В ПЕЩЕРЕ У СПУСКА. ВСТРЕТИМСЯ ТАМ В ОДИННАДЦАТЬ ВЕЧЕРА. НЕ ОПАЗДЫВАЙ. СКОРО УВИДИМСЯ». Теперь давайте рассуждать дальше… Лерой Фрай получает это приглашение и принимает его. Если верить показаниям кадета Стоддарда, приглашение Фрай принял с легким сердцем. Можно предположить, он даже обрадовался. На вопрос, куда он собрался в столь поздний час, кадет Фрай, подмигивая товарищу, отвечает: «По неотложному делу». Вас это наводит на какие-нибудь мысли?
Губы По слегка изогнулись, а брови взметнулись вверх подобно двум воздушным змеям.
– Похоже на приглашение, исходящее от женщины, – сказал он.
– От женщины? Очень интересное предположение. Тем более что по печатным буквам практически невозможно определить пол автора записки. Итак, Лерой Фрай торопится покинуть казарму, уверенный, что в пещере возле Северного спуска его ждет женщина.
Спинка гостиничной кровати была жесткой. Я подложил подушку и откинулся на нее, разглядывая свои порядком изношенные сапоги.
– Пожалуй, на сегодня достаточно предположений. Я вам очень благодарен за помощь, кадет По.
После таких слов он должен был бы откланяться и уйти. Во всяком случае, так мне казалось.
– А вы ведь знали, – тихо сказал По.
– Что именно я знал?
– Разгадку к загадке. Вы знали ее еще тогда, когда давали мне этот клочок.
– У меня были некоторые соображения, и только. Он надолго замолчал. Я уж начал подумывать, не оборвется ли на этом наше сотрудничество. Он вполне мог взорваться и наговорить мне резкостей. Мог обвинить меня, сказать, что я решил поразвлечься, давая ему «важное задание» (и отчасти был бы прав). А мог и просто заявить, что не желает дальше играть в мои игры, и уйти.
И здесь я не угадал. По замер в качалке. Он даже не раскачивался. Я понял: парень здорово устал, но не хочет в этом сознаваться. Одно дело живописать о своих заплывах в реке Джеймс и совсем другое – вскарабкаться по водосточной трубе на третий этаж. Я сделал вид, будто не замечаю его состояния, и спросил о чем-то, не имеющем отношения к расследованию. По ответил, на сей раз без язвительности и словесных кружев. Через несколько минут я задал новый вопрос. Он опять ответил. Так прошел час. Чувствуя, что к парню возвращаются силы, я постепенно перевел разговор на Лероя Фрая.
Знаешь, читатель, какую особенность я подметил за годы своей службы в нью-йоркской полиции? Об умершем человеке почти всегда приходится говорить с теми, кто знал его не так уж долго – считанные месяцы (в лучшем случае пару лет). Много ли можно узнать за столь непродолжительное время? Чтобы раскрыть тайны характера человека, нужно заглянуть в прошлое. Например, когда он шестилетним мальчишкой вдруг обмочился на глазах у классной надзирательницы. Или когда его рука впервые спустилась в штаны и познала запретный плод самоудовлетворения. Ошеломление, страх и стыд, испытанные в детстве, перерастают в ошеломление, страх и стыд зрелого возраста.