Всевидящее око фараона - стр. 6
А ночью он снова видел глаза и слышал приказ не трогать последнюю преграду между жизнью и смертью.
– Да что вы ко мне пристали? – в отчаянии воскликнул во сне Феденька. – Я-то что? Вон к Карнарвону обращайтесь, он здесь главный, или к Картеру! – сгибаясь под неведомой силой, провыл он, вдруг вспомнив недобрый, подозрительный взгляд старого лорда.
Следующие дни на раскопках прошли обыденно: изъятие находок, изучение, фотографии, зарисовки, составление каталога, упаковка, отправка. Находок было столько, что местные власти даже построили железную дорогу от места раскопок до берега Нила для переправки ценностей в Каир пароходом.
Феденька стал больше читать вечерами. Ночью он скопировал с золотого глаза иероглифы и теперь пытался самостоятельно разобрать надпись. Обращаться к членам экспедиции он не рисковал. Страшные глаза продолжали сниться почти каждую ночь, но теперь они скорее наблюдали, изучали его, чем пугали или требовали, и Феденька стал постепенно привыкать, перестал бояться, решив, что это следствие долгого пребывания в пустыне, усталость, а может, он правда слегка простудился, когда выбирался по ночам из палатки. Температура ночами опускалась иногда до нуля, а он выскакивал из палатки едва одетый.
Он все больше задумывался об отъезде, строил планы, несколько раз заводил с представителем Службы древностей, с Аланом и Артуром разговоры о торговцах древностями и ценах на черном рынке. Их рассуждения его ободряли. Торговцев было много, некоторые весьма солидные люди, которых пока еще никто не ловил за руку. Назывались даже фамилии, Феденька их потом записал в блокнот. Картер возился в гробнице, но открывать последний саркофаг не спешил, говоря, что надо сперва закончить начатое, а уж потом переходить на следующую ступень исследований. Феденька про себя тихо радовался. Он хоть и убедил себя, что никакого проклятия гробницы не существует, но в глубине души предпочел бы оказаться подальше от Долины царей, когда саркофаг все же откроют, а желательно к тому времени еще и глаз продать.
В конце февраля ему повезло прихватить в гробнице несколько золотых монет, пять золотых покрытых эмалью скарабеев и небольшой золотой анх, инкрустированный драгоценными камнями. Все это он теперь брал бестрепетно. Вещицы были маленькие, монет в гробнице было завались, одной больше, одной меньше, никто и не заметит, так же как и исчезновение скарабеев. Самую большую ценность представлял анх, крест с петлей на конце, или «ключ жизни», как его иногда называли. Денег много не бывает, цинично рассуждал Феденька, а в жизни всякое может случиться. После кражи глаза мук совести он больше не испытывал, но с нетерпением поглядывал в календарь и придумывал способы побыстрее убраться с раскопок.
Уезжали все вместе в конце марта, добрались до Нила, загрузились на пароход. Картер с Карнарвоном две последние недели перед отъездом неутомимо строили планы на следующий сезон, обсуждали вскрытие саркофага. Думали, как лучше обустроить освещение в погребальной камере, какие инструменты и специалисты могут понадобиться.
Феденька их планами не интересовался, на раскопки он возвращаться не собирался.
На корабле резко ухудшилось самочувствие лорда Карнарвона. Незадолго до отъезда его укусил москит, а потом он еще и порезался во время бритья в месте укуса. Рана плохо заживала, а теперь еще, кажется, и воспаление началось. Вовремя они свернули лагерь, размышлял Феденька, глядя на лежащего в шезлонге лорда. Тот был бледнее обычного, его тонкая, словно высушенная шея едва удерживала свесившуюся набок голову. Да, красавцем он не был. Повезло еще, что дочка не в него пошла.