Всемирная волновая история от 1943 г. по 1962 г. - стр. 83

по сайтуwww.izvestia.ru:

интервью Алексея Ботяна – организатора взрыва замка в Кракове:

«О (Ботян): Изначально задача состояла в другом. Требовалось обеспечить беспрепятственное наступление Красной Армии. Каждый день на немцев нападали, устраивали засады, взрывали поезда где только можно – южнее и восточнее Кракова. Нам помогали польские партизаны. В конце 1944 года моя группа случайно захватила инженера-картографа из штаба тыловых подразделений вермахта – поляка Зигмунда Огарека. При нем – карты оборонительных сооружений Новы-Сонча.

Выяснилось, что в здешнем Ягелонском замке, древней резиденции польских королей, немцы устроили огромный склад боеприпасов. Завезли вагонами взрывчатку, снаряды, фаустпатроны. Собирались заминировать мосты через реку Дунаец, Рожновскую плотину и культурные памятники Кракова. И при отступлении – взорвать. В результате все было бы затоплено, и Красная Армия не прошла бы.

в: Словом, вы решили уничтожить сам замок?

О (Ботян): Исторический памятник, конечно… Но что еще оставалось? Перевербованный нами Огарек нашел польского коммуниста, который под видом грузчика внес в замок мину и вложил ее в штабеля со снарядами. Взрыв прогремел 18 января 1945 года рано утром. Гитлеровцев погибло – сотни. По уцелевшим мостам, по незатопленной местности Красная Армия беспрепятственно вошла в Краков. Его спасение – самое важное, что я сделал в жизни.»

Герберт фон Дирксен «… Двадцать лет германской внешней политики», 1948:

Русское вторжение. Ждать нам пришлось недолго. Поскольку уже в первых числах января мы узнали, что грандиозное русское наступление стало неизбежным. Сталин пригрозил по радио, что прорвет германский фронт и вторгнется в Германию для того, чтобы нанести ей смертельный удар. В Берлине, где я читал лекции, 9 января даже в высших партийных кругах, как мне сообщили, царила сильная тревога. Я уже собрался возвращаться домой, когда 12 января в армейском бюллетене появилось сообщение о начале наступления и первых важных успехах врага. Спустя несколько дней, 18 января, появились первые беженцы с восточной границы Верхней Силезии, которой в первую очередь угрожал русский удар с Барановского плацдарма. Это была хорошо организованная колонна, с лошадиными упряжками, тащившими фуры с багажом, тракторами, рабочими. Все они пришли из имения моего старого друга фон Рейнерсдорфа, с которым я несколько месяцев назад обсуждал опасность русского прорыва. Их было тридцать или сорок человек. На следующий день явилась жена генерала с детьми и родственниками – друзья моей племянницы. Им пришлось бросить дом в Ольсе, в 30 километрах к юго-востоку от Бреслау, когда на сборы у них оставалось час времени. Так что русское наступление оказалось чрезвычайно стремительным.