Всего 50 - стр. 9
Не глядя в мою сторону, Сергей аккуратно взял упавшую черешню двумя пальцами и положил её рядом с той, что долетела до него прежде. И снова лёг, только теперь на спину. Игра закончилась. В ничью.
Через некоторое время телохранитель встал и, вслед за внезапно появившимся на корме художником, спустился по сверкающей на солнце хромовой лестнице к тёмной воде. «Патрон» бесшабашно сиганул вниз, подтверждая свой креативный норов. А Сергей прищурился вдаль и, замерев на последней ступеньке, как на трапеции под куполом цирка, резко нырнул. Он вошёл сгруппированным телом в море, подобно дельфину. Да, что-то было в нём от животного: взгляд волчий, повадки хищника, пластика – органичнее некуда.
Положа руку на сердце, я не могла понять, зачем я, грубо говоря, пристаю к мужчине? Не мой тип внешности – мне всегда нравились брюнеты, а он светло-русый. Не из моей сферы – к творческой интеллигенции не принадлежит. Да и нет у меня сейчас потребности в новых отношениях. Других дел по горло. Через неделю вот симпозиум. Сегодня же надо начать готовиться.
Накануне вылета в Москву художник давал обед в ресторане. Сколоченная им компания состояла из семи человек. Хлебосольному мэтру пришло в голову расширить спектр своего влияния в этом мире – и он пригласил меня и ещё пару человек, чуть ли не с улицы. Не жеманничая, я согласилась. Что-что, а поесть отменно Бурмаков умел, считая рестораны своим вторым домом.
Компанейский, всегда весёлый, к тому же прекрасный собеседник, художник балагурил и ел с аппетитом. Подавали итальянскую пасту с тертыми трюфелями, тигровые креветки с фаршированными помидорами и артишоки в изысканном соусе: сок лимона, немного бальзамического уксуса, оливковое масло. В сочетании с белым «Шардоне» трапеза отвечала самым претенциозным канонам.
Рядом с художником, по правую руку, сидел Сергей, тщательно пережёвывая пищу. Подчеркнуто серьёзный, недосягаемый для какого-либо контакта, он лишь иногда озирал волчьим оком собравшихся, не останавливая взгляда на мне. Словно меня тут и не было. Будто черешней не я кидалась.
Ну, забродило, конечно, моё самолюбие…
И вдруг – по выходе из-за стола – Сергей пошел на меня, как на амбразуру:
– Вот, улетаем… Жалко. Хорошо тут. – Сказал он с невнятной улыбкой.
– Да, море есть море. С ним всегда приятно встретиться.
– Не только с морем. С вами тоже. Спасибо за черешню, а то бы так и не попробовал. А я её очень люблю.
– А мне показалось, вы ничего не любите и ни к чему не привязаны.
– В этом тоже есть доля истины. Не верю, не боюсь, не прошу.
– Извините, вы что – отсидели срок?
– Логическое у вас мышление. Что вы, нет, Бог миловал. Этого экстрима я в свою жизнь не заказывал.
– А художника заказывали? Как вам, кстати, с ним работается?
– Тоже неожиданно… Работается… Нормально. Моё дело маленькое, но я стараюсь всё делать по-крупному.
– Красть – так миллион, любить – так королеву? – пошутила я.
Собеседник сделал паузу и вдруг тихо произнёс:
– Да. Такую, как вы.
– О! Спасибо. Вы не преувеличиваете?
– Ничуть. Кстати, это было очень трогательно, когда вы кидались в меня черешней. Только я, находясь при исполнении, вам тем же ответить не мог. А что касается вашего вопроса о художнике, то я несколько разочарован тем… что его реальный образ расходится с имиджем. И окружение его начинает мельчать. Я вас не огорчил?