Всё включено: любовь, море, казино - стр. 3
– Кто знает, Лёша, как лучше! Кто знает…
Глава 3. Раздача
После обеда и купания в зал казино на тренировку потянулись мои визави. Мы сыграли несколько партий с переменным успехом. Ближе к ужину «бедные» евреи (как ни странно это звучало) с позором покинули поле битвы.
Таким образом, за столом остались Арсен, я и моя команда.
Мы продолжили игру.
– Делайте ставки, господа.
Мы кинули по одной фишке в банк. Даша сделала первую раздачу.
Я посмотрел свои карты.
– Пас, – спокойно сказал я.
Надежда Петровна следом подняла карту, взглянула на Люцифера, потом – на Арсена.
– Колл, – предложила она.
Арсен усмехнулся.
– Рискованно, бабушка. Но похвально.
Он пошёл в ва-банк.
Надежда Петровна не дрогнула. Она просто кивнула:
– Принято.
Все взгляды обратились к Люциферу. Тот медленно перевернул свою карту – туз червей. Потом ещё одну туз треф.
– А я, пожалуй, удвою ставку. Просто чтобы сделать красиво.
– Ты блефуешь, – бросил Арсен. – Всегда блефуешь, когда улыбаешься.
– А ты всегда прав, когда боишься? – отозвался Люцифер.
Тишина. Часы тикали на стене, но их никто не слышал. Всё внимание – на карты, на дыхание, на напряжение пространства между ними.
– Открываемся, – произнес я.
Карты легли на стол, одна за другой, как откровения.
У меня – пара дам.
У Надежды Петровны – стрит.
У Арсена – флеш.
Люцифер смотрел на них всех и… рассмеялся.
– А у меня – фул-хаус.
Молчание. А затем:
– Значит, всё-таки знал? – спросил я.
– Нет. Просто не боялся проиграть. А вы – да.
Он встал, медленно, будто признавая не победу, а завершение.
– Эта игра была не про карты. Эта игра – про нас. Кто мы, кем стали… и кем не смогли.
Надежда Петровна не ответила. Она смотрела на карты, будто впервые видела их смысл.
Арсен встал резко, отодвинув стул.
– Всё? Или будет реванш?
Люцифер покачал головой.
– Реванши – для тех, кто не понял, чему научила первая партия.
– Я всегда играл, чтобы побеждать. Но сегодня… впервые проиграл честно. И это было не страшно.
Арсен схватил портсигар и быстро вышел из зала.
Мы решили отметить нашу маленькую победу в старом грузинском кафе, неподалёку от нашего отеля. После обильного ужина, я откинулся назад и закурил, глядя в потолок.
– Знаете, я ведь стал играть, чтобы доказать, что ещё могу. Что не сломан. Что не тень.
Я замолчал.
– А оказалось… я играл, чтобы простить себя.
Надежда Петровна убрала очки, протёрла их платком – почти бессмысленным жестом.
– Я тоже всю жизнь думала, что управляю: людьми, собой, правилами. А на самом деле боялась хаоса. Не проигрыша – хаоса.
Она усмехнулась.
– Сегодня впервые позволила себе его – и осталась жива. Даже, может быть, свободна.
Люцифер пил чёрный кофе, будто лекарство.
– А я всю вечность играл, чтобы понимать. Людей. Себя. Границы.
Он посмотрел на каждого.
– И всё равно, даже зная всё, проигрываю в одном – в близости, в тепле, в любви…
Молчание. Долгое.
Надежда Петровна посмотрела на Люцифера мягко, почти по-матерински.
– Может, просто начал играть в другую игру?
Он улыбнулся.
– Возможно. Вот выиграем турнир, тогда…
Где-то вдалеке гудел город. День заканчивался. Игра на сегодня тоже закончилась – но жизнь продолжалась.
Мы вышли в темноту ночи, подышать свежим воздухом. Прибой шептал, но в его голосе слышалось предупреждение и насмешка.
Мы шли поодаль, но теперь – рядом: не как команда, а как те, кто делили карту судьбы на всех.