Все ведьмы делают это! - стр. 37

– Это не просто крыса, сестры. Это наш свидетель и наш терафим, который возьмет, чтобы потом возвратить сторицей. Перед ней мы произнесем нашу клятву!

Мы не свернем с начертанного пути.

Мы не выдадим наших тайн непосвященным.

Мы не испугаемся смерти, ибо мы сами – смерть.

Мы не испугаемся закона, ибо мы сами – закон.

Мы подчиняемся только Великой Черной Госпоже, которой вручаем наши тела, души и помыслы.

Мы не пощадим ничего и никого ради торжества Учения.

Пока женщины хором произносили слова клятвы, вторя старухе Мумё, крыса-терафим, опершись передними лапками о край чаши, острым язычком быстро лакала кровь. И, едва были произнесены последние слова, она опрокинула чашу, тем самым показывая, что более в ней нет ни капли.

– Наши жертва и клятва приняты! – торжествующе сказала Мумё, а порядком потолстевшая крыса принялась умываться. – Знаете ли вы, на что способен этот терафим, напившись нашей крови?

– Нет…

– Он в любой момент сможет принять облик каждой из нас: поодиночке либо всех вместе! А мы поспешим вершить те дела, которые призваны вершить на свободе!

– Но… если на воле нас кто-нибудь опознает…

– Верьте мне: как эта крыса способна принимать наш облик, так и мы сможем укрываться под личиной крысы.

– Мы – оборотни… – протянула Ама-но кавара.

– Да, но не это главное. Главное то, что нам предстоит сделать. Но об этом вы узнаете позднее…

– Когда же произойдет подмена и мы окажемся на свободе? – нетерпеливо спросила Кагами.

– Потерпи, сестра, ждать не так уж и долго. У нас ведь должна быть не только армия, которая стоит на столике, но и рабы, полностью подчиненные нашей воле, – духи, готовые ради нас на все. Они будут, будут… Крысы об этом позаботятся. – Мумё улыбнулась. – Для начала вы уже знаете немало. Давайте возвратимся в наши камеры и продолжим жизнь арестанток. Ненадолго.

И все они действительно вернулись в свои унылые камеры, лучезарно улыбаясь охранникам, напевая про себя синтоистские гимны. И наступившая ночь прошла для этих женщин спокойно, им снились сны, предвещавшие богатство, власть, свободу и славу…

А вот пятерым охранникам не повезло. Их (причем дежуривших на разных объектах) покусали крысы. Да так, что к утру у крепких и абсолютно здоровых мужчин началась лихорадка. Ия Карловна сбилась с ног, делая уколы своим неожиданным больным. Но никакие уколы, промывания и прижигания не помогли: у всех пятерых фантастически стремительно развился сепсис, и в семь часов утра, перед общей побудкой, полковник Кирпичный мрачно взирал на пять остывающих трупов, вытянувшихся на жестких больничных койках. Рядом с полковником тихо рыдала Ия Карловна, сморкаясь в ватно-марлевую повязку. Полковник же, стремительно трезвея, мучительно пытался понять, что за напасть постигла его доселе образцовую женскую колонию.

– Да перестаньте же выть, Ия Карловна! – не выдержав, рявкнул он. – Обеспечьте-ка лучше полную дезинфекцию служебных помещений, а также камер. И это… яду крысиного насыпьте, я выдам, у меня есть, специальный…

Врачиха кивала, соглашаясь. Полковник Кирпичный вздохнул:

– Жалко, конечно, парней, но что поделать, видать, судьба. Родственникам сообщим немедленно, на похороны денег выдадим… Ну, прекратите реветь! Все-таки это еще не конец света…

На столе опять красовались коньяк, ликер, дорогие закуски…