Все только хорошее - стр. 36
Берни заплатил за шампанское, и они, взяв друг друга за руку, стали подниматься наверх. Она уже хотела было направиться к выходу из отеля, но тут Берни повлек ее к лифту.
– Давай поднимемся наверх, – прошептал он ей на ухо, – только, чур, маме об этом ни слова.
Было уже десять, у них оставалось три часа.
Лифт поднялся на последний этаж. Лиз молча последовала за Берни. Он открыл ключом одну из дверей и пропустил ее в номер. Таких номеров она не видела ни в кино, ни в жизни. Здесь царили два цвета – белый и золотой; стены были обшиты изысканнейшими шелками, старинные вещи поражали красотой и тонкостью работы. На столе, освещенном несколькими свечами, стояли блюда с сыром и фруктами, в серебряном ведерке охлаждалась бутылка шампанского.
Лиз, лишившись дара речи, могла только улыбаться. Берни и на сей раз продумал все до мельчайших деталей.
– Н-да, господин Файн... Вы просто чудо...
– Можешь считать, что это наш медовый месяц. Все должно быть на месте.
Так оно и было. В соседней комнате тоже горели свечи. Берни снял этот номер днем, но прежде, чем привести Лиз, наведался сюда еще раз. Горничная сняла с постели покрывало и оставила на кровати прекрасный розовый пеньюар, отделанный перьями марабу, розовые атласные туфельки и розовую ночную рубашку. Лиз заметила их, стоило ей войти во вторую комнату. От неожиданности она вздрогнула. Эти вещи предназначались не для голливудской кинозвезды, но для нее – для Лиз О’Райли из Чикаго.
Она не удержалась и сказала об этом Берни. Он обнял ее и, улыбнувшись, сказал:
– Говоришь, маленькая Лиз О’Райли из Чикаго? Теперь ты будешь называться иначе – маленькая Лиз Файн из Сан-Франциско...
Он жадно поцеловал ее и, сбросив пеньюар на пол, нежно опустил на кровать. За пеньюаром, отделанным перьями марабу, последовали одежды – наконец-то они могли отдаться страсти, снедавшей их все эти три недели. Ни у нее, ни у него в жизни еще не было ничего подобного...
– Ты самая красивая женщина на свете, – прошептал Берни, играя ее золотистыми локонами.
– А ты, Берни Файн, – мужчина, каких свет еще не видел...
Да, такой ночи еще не было ни у него, ни у нее. Когда наконец они отправились в ванную, было уже куда больше часа.
– Так мы никогда до дома не доберемся, – сонно улыбнулась Лиз. Она хотела было позвонить сиделке и предупредить ее о том, что они задержатся, но Берни остановил Лиз, сказав, что он уже побеспокоился об этом.
– Ты что – заплатил ей? – спросила, покраснев, Лиз.
– Совершенно верно, – довольно ответил Берни.
Лиз поцеловала его.
– Берни Файн, ты бы знал, как я тебя люблю...
Он улыбнулся и с тоской подумал о том, что поженятся они только через пять месяцев. Эта мысль ввергла его в грусть, но она же напомнила ему о делах насущных.
– Куда это ты? – удивленно спросила Лиз, глядя на то, как покрытый мыльной пеной Берни направляется к двери.
– Я сейчас вернусь.
Лиз проводила его взглядом. У Берни были широкие плечи и длинные красивые ноги. На ее взгляд, он был сложен идеально. Лиз почувствовала, что ее вновь охватывает желание... Она легла в ванну и, закрыв глаза, стала дожидаться его возвращения. Он вернулся в ту же минуту и, не успев отдать ей того, что принес из комнаты, был уже рядом с нею, чувствуя, что не может противиться зову страсти... Шум, поднятый ими, казалось, вот-вот разбудит весь отель.