Все только хорошее - стр. 18
– Моя же позиция состоит в следующем – никогда и ни за что не подводить тебя.
– Значит, решение в любом случае будет верным. – Пол Берман протянул Бернарду руку, и они обменялись рукопожатиями. – Подумай об этом хорошенько.
– Я иначе не могу, ты же знаешь.
Вернувшись в свой кабинет, он запер дверь и уставился в окно. Чувство было такое, словно по нему проехались трактором. Представить, что он живет в Сан-Франциско, было решительно невозможно. Он слишком любил Нью-Йорк. Открывать новый магазин, каким бы элитарным и совершенным он ни был, дело крайне неблагодарное. Тем более что это будет происходить не в Нью-Йорке. Несмотря на бураны, и грязь, и нестерпимую июльскую жару, он очень любил этот город. Картинные уютные городки на берегу моря никогда не влекли его. Берни усмехнулся, вспомнив вдруг о Шиле. Это скорее в ее вкусе. Теперь ему остается одно – купить походные ботинки... Берни погрузился в мрачные думы. Зазвонил телефон. Это была мать.
– Что с тобой, Бернард?
– Ничего, мам. День был тяжелый.
– Ты не заболел?
Он прикрыл глаза и попытался придать голосу большую живость.
– Нет. Все в порядке. Как у вас с папой?
– Скверно. Умерла госпожа Гудман. Ты ее помнишь? Когда ты был малышкой, она для тебя булочки пекла.
Миссис Гудман уже и тогда была старой, прошло же с той поры тридцать лет. Стало быть, смерть ее не была такой уж неожиданностью. Мать вновь вернулась к прежней теме:
– Так что же с тобой стряслось?
– Все в полном порядке, мама. Я же сказал.
– Мне не нравится твой голос. Ты кажешься подавленным и усталым.
– День выдался трудный. – Он сказал это сквозь зубы, терзаясь мыслью о том, что его вновь ссылают в Сибирь. – Не обращай внимания. Лучше скажи – мы будем устраивать обед по случаю вашего юбилея? Куда бы ты хотела пойти?
– Даже не знаю. Папа хотел бы, чтобы ты приехал к нам.
Берни знал, что это неправда. Отец предпочитал бывать на людях, ему хотелось как-то развеяться после напряженной работы. Кто любил сидеть дома, так это мать.
– Как тебе «21»? Или ты предпочитаешь что-нибудь французское? «Берег басков»? Может, «Лягушка»?
– Ладно, – сказала мать с облегчением. – «21».
– Отлично. Для начала часиков в семь вы заедете ко мне – мы немного выпьем. А в «21» отправимся к восьми.
– Ты будешь с девушкой?
В голосе матери звучала обида. Можно было подумать, что его повсюду сопровождают девушки.
– С чего это вдруг?
– Как это с чего? Ты никогда не знакомишь нас со своими подружками. Может быть, ты нас стыдишься?
– Конечно же, нет, мама. Слушай, мне пора идти. Увидимся на той неделе. В семь у меня.
Берни знал, что мать перезвонит еще раза четыре с тем, чтобы узнать, не изменились ли у него планы, заказан ли столик, будет ли с ним девушка или нет и так далее.
– Да, папе привет передай.
– Ты бы ему хоть иногда позванивал...
Он повесил трубку и улыбнулся. Интересно, был бы он похож на нее, имей он детей? Впрочем, это ему пока не грозило. С год назад одна из его пассий было решила, что у нее будет ребенок, но вскоре стало понятно, что она ошиблась. На этом все и кончилось. Берни никогда не задумывался о подобных вещах: во-первых, ему было некогда, во-вторых, он считал, что ребенок должен быть плодом любви, а не чего-то иного. В этом смысле он оставался идеалистом, кандидаток же на роль матери рядом не было... Он сидел, глядя на кружение снежинок и с грустью думая о том, что скоро ему придется оставить привычную жизнь. Покидая магазин, Берни едва не расплакался. Ночь была морозной и ясной, ветер стих. Он решил не дожидаться автобуса и направился прямиком на Мэдисон-авеню, поглядывая время от времени на залитые светом витрины магазинов. Город казался сказочным – кто-то катался на лыжах, кто-то играл в снежки, беззвучно проплывали мимо редкие машины... К тому времени, когда он добрался до своего дома и вошел в кабину лифта, настроение у него уже было совсем другим. Да, уезжать из Нью-Йорка было безумием, но что он мог сделать? Увольняться с работы Берни не собирался, и это означало, что у него попросту нет иного выхода.