Все тайны Златы и Урсулы. Шестая часть - стр. 15

Это они посвящали ей стихи, дарили цветы, подарки, ревновали и восхищались ее неприступностью и красотой. Умением сохранять лицо и быть несокрушимой скалой и одновременно очень соблазнительной женщиной с красивыми коленями и узкими запястьями, которые она демонстрировала, не стесняясь, подчеркнув стройность ног короткими юбками и украшая свои безупречные руки браслетами и кольцами.

Впрочем, все восхищало поклонников в Злате – ее невероятно прелестное почти детское лицо, не утратившее красоту даже во взрослом возрасте, огромные, всегда как будто бы печальные карие глаза, совершенный изгиб темных бровей, пухлые губы со слегка опущенными уголками, белоснежная сияющая кожа с небольшим румянцем на щеках.

При всей внешней холодности Златы, в ней сквозила какая-то скользящая женственность, плавность во всех движениях, которые были выверены и совершенны, как у восточной женщины.

Возможно, из-за того, что Злата никогда не поднимала тяжести, не носилась по магазинам с пакетами продуктов, даже своих детей она редко брала на руки, и после родов тут же отказалась от грудного кормления, дабы не растянуть грудь.

В Злате никогда не было суеты, так присущей матерям или женам, которые всегда хлопочут и озабочены проблемами. Напротив, она всегда двигалась плавно, как будто плыла, лебедью, покачивая своими округлыми бедрами, обтянутыми узкими юбками.

И взяла за правило опаздывать везде и всегда, чтобы ее ждали – на лекцию, на свидание, просто ждали, ибо когда тебя ждут, то ценность твоя увеличивается. И люди будут чувствовать, что это им нужнее встреча, чем тебе.

А значит зависеть от тебя. Даже если это будет не так.

Злата упивалась своей ролью не просто красивой женщины, но и педагога, которого вылавливают для пересдачи зачетов и экзаменов по многу раз не только студенты, но и их родители. Умоляющие ее чуть ли не на коленях поставить зачет или хорошую оценку их отпрыскам.

И сейчас, разговаривая по телефону с незнакомой женщиной, Злата старалась напустить на себя важность и была резкой, обрывая монолог своей собеседницы.

Ей не хотелось рефлексировать и вдаваться в подробности погребения своего любовника. Все пугающее и некрасивое Злату всегда отталкивало.

У нее была назначена встреча с ее наставницей из монастыря, которая уговаривала Злату отказаться от неродившегося ребенка.

Вознаграждение мой сестре светило внушительное. Но что-то похожее на сострадание и милосердие впервые за долгое время зашевелилось в душе Златы. Она, которая могла быть принципиальной и неприступной, не могла уговорить себя получить выгоду от беременности.

Никого и никогда не любила Злата, а потому не могла сказать определенно, что двигало ею в тот момент, когда она хваталась отчаянно за свое позднее материнство, как путник, попавший в болото, хватается за первую попавшуюся растущую ветку.

Она решила поехать в монастырь и исповедаться. Именно в намоленном пространстве Злата успокаивалась.

Урсула медленно шла на поправку. И все из-за того, что ее поддерживал Никита. Он приходил к ней каждый день, если был не на работе и не на учебе. И нравился тем, что всегда ее веселил и рассказывал что-то интересное. Они дружили. В основном гуляли по маленькому городу. Или заходили посидеть в кафе, но есть Урсула по-прежнему не могла.