Все, способные держать оружие… Штурмфогель - стр. 45
Дорога была страшная. Мокрая глина, мокрый красноватый щебень, мокрые черные, изъеденные сверху бревна, укрепляющие край. Пешком в хорошую погоду – было бы жутковато идти…
– Проедем ли? – усомнился капитан.
– А чё нам? В гору влезли, под гору скатим. Позапрошлый год на старом «косаре» проезжали…
– Ну, если на «косаре»…
«Омь-1000», по-простому «косарь», был на редкость неудачной машиной, все это признавали, однако почему-то в свое время их наштамповали более чем достаточно. Не имея спроса в городах, для которых вроде бы и создавался, «косарь» неимоверно упал в цене (как раз до косаря – одной тысячи рублей) и потихоньку был раскуплен крестьянами. Они-то, бедные, с ним потом и мучились.
И все равно – спуск был кошмарный. Вездеходик наш царапал левым крылом о каменистую стенку, а правые колеса, по моим ощущениям, временами шли по воздуху. Видит бог – я бы охотно вернулся под огонь…
31.08. 17 час. 20 мин. Окрестности базы «Саян». Старая шахта
– Вот, значится, здесь… – Выдра поводил лучом фонаря. – Было б чё другое – предложил бы, а так – нет.
М-да… И капитан, и егеря за моей спиной, и сам я, разумеется, – глазели молча на эту полураздавленную бревенчатую стену, в которой косо застряла такая же полураздавленная дверь. Пахло гнилью, грибами, еще какой-то тревожащей непонятной дрянью… Все было черное, и казалось: только тронь – и посыплется. Над головой был дощатый настил, на три четверти состоящий из дыр. Завал из ржавого железа доходил мне до плеча. Здесь были свалены какие-то колеса, бочки, кузова вагонеток, обрезки труб, бухты троса…
– Канатна дорога была, – сказал Выдра, проследив мой взгляд. – Вниз по речке запруда стояла, дробилка… Ещо наши мужики на ей молоть пытались, да ничё не намололи.
– А что вы отсюда вывозили-то, Тимофеич? – спросил капитан. – В позапрошлом году?
– А насос тут паровой хороший оставался, – с готовностью отозвался Выдра. – Такой насос, сто лет ему в субботу, а качат и качат. Ещо немецкий, ещо с до позатой войны. Вешчь. И хошь дровами, хошь углем, хошь мазутой – ему по барабану.
– Значит, могло шахту и залить? – спросил капитан. – Без насоса?
– Не. Пересохло там все. Не зальет, нечем.
– И что же, ведет она под самую базу?
– Выходит так. Скрозь гору проходит, там вглубь сворачиват – и аккурат под американами разветвляется. Вправо широка штольня идет, а потом вниз штук шесть малых – местами лежкой кайлали.
– Как же ее так интересно вели…
– Вели как-то. До меня было. Куды! Табличку медну отодрал: одна тысяча восемьсот девяносто первый год, купец Бородин. А чё диву даваться – за живой жилой шли, за кварцем. Богата, видать, жила попала…
– Тимофеич, а когда ты последний раз туда спускался?
– Да… лет уж вроде пять…
– Понятно. Надо идти. Итак, боевая группа, слушай команду…
Как ни странно, сама шахта не производила такого руинного впечатления, как вход в постройку, прикрывающую ее сверху. Там действительно было очень сухо, а в сравнении с открытым воздухом и тепло: градусов восемь. Мы начали спускаться – первым Выдра, потом капитан, потом я – по крепкой деревянной лестнице, отгороженной решеткой от бесконечной цепи с помятыми ржавыми ковшами. Не знаю, как все это называется правильно.
– Командир! – крикнули вдруг сверху. – Господин капитан, тут…
– Разберитесь, – коротко велел мне капитан.