Все сказки старого Вильнюса. Это будет длинный день - стр. 81

– Да, – кивнула Марьяна, совершенно загипнотизированная нарисовавшейся ей картиной.

– Сумму всех ваших ощущений в этот момент, включая шум воды и чьи-то тихие голоса на берегу, можно считать более-менее точными синонимом моего имени, – заключил он.

Взмахнул рукой, улыбнулся и вышел. А Марьяна с котом еще долго стояли в коридоре, уставившись на закрытую дверь.

– По-моему, мы с тобой крупно влипли, Мак-Кински, – наконец сказала Марьяна. – По уши влюбились в малознакомого ангела смерти, такие молодцы. Но ладно, по крайней мере, мне он оставил конфеты, а тебе – свой запах на кухонном табурете. Неплохо для начала. А там – поглядим, как пойдет.

Новый жилец не понравился Маржане со второго взгляда.

С первого взгляда он ей как раз очень понравился. Приятный человек средних лет: высокого роста, крепкого сложения, в явно недешевом пальто и безупречно чистых ботинках, с элегантной сединой в густых волосах и очаровательной улыбкой, мгновенно преобразившей его заурядное круглое лицо. Пока поднимались по лестнице на второй этаж, Маржана успела сказать, что если его все устроит, договор можно будет подписать прямо сейчас, бланки у нее с собой. В ответ будущий жилец улыбнулся еще шире, посмотрел ей в глаза, и Маржана невольно поежилась под его взглядом, тяжелым и темным, как туча, несущая град.

Но он уже стоял в коридоре и с любопытством оглядывался по сторонам. Вдруг спросил:

– Такой тускло-желтый свет – это нарочно?

– Нарочно? – растерянно переспросила Маржана. – Ну да, можно сказать и так. Экономичная лампочка, в коридоре больше света не надо. Зачем зря…

– Вы читали «Тибетскую Книгу мертвых»? – перебил он. И, не дожидаясь ответа, добавил: – У тибетцев тускло-желтый свет символизирует мир претов, вечно голодных духов. Перерождаться там настоятельно не рекомендуется, совсем паршивая будет жизнь. Счастье, что я не покойник. А ваш коридор – просто коридор.

И посмотрел на нее вопросительно, словно бы ожидая согласия или опровержения.

– Просто коридор, – зачем-то подтвердила Маржана. И, спохватившись, напомнила: – Вы еще не представились. Как вас зовут?

– Гест.

Маржане сперва послышалось guess, и она автоматически перевела: «Угадай»?

– Тоже неплохо, – рассмеялся новый жилец.

Смех его оказался неожиданно громким, грубым, почти нахальным, как у подростка, который веселится всем назло, напоказ.

– Но все-таки нет, – наконец сказал он. – Не «Гесс», а «Гест». У людей начитанных это обычно вызывает некоторое недоверие, и тут я достаю документы. Один – ноль.

И сунул под нос Маржане бледно-зеленую пластиковую карточку. «Виктор Гест», – прочитала она и уже открыла рот, чтобы спросить: «А почему ваша фамилия должна вызывать недоверие?», но тут вспомнила, что в исландских сагах, которые читала в рамках программы по зарубежной литературе – очень давно, невнимательно, лишь бы скорее отделаться, сдать и забыть – Гестом представлялся каждый, кто хотел скрыть свое настоящее имя, начиная от силача Греттира из одноименной исландской саги и заканчивая самим богом Одином.

Вот оно что.

– Да, повезло вам с фамилией, – согласилась Маржана. – Но сомневаюсь, что в наше время часто встречаются люди, способные оценить ее по достоинству. Разве только в самой Исландии; говорят, они там в начальной школе изучают похождения своих богов.