Всё равно мы будем - стр. 8
Она сделала шаг влево. Прислушалась. Тонкий тихий звук манил ее. Давал надежду. Еще шаг влево. Звук стал слышнее. Значит, она двигается в верном направлении. Через несколько шагов Катя поняла, что идти нужно вдоль широкой скалы, обросшей кустарником и кривенькими деревьями. Ветками они торчали из серых стен, а корнями уходили куда-то внутрь этих самых стен, будто бы ища и находя в глубине камня плодородную землю, дарующую деревьям силу и веру в себя.
Звук усилился, но никого не было видно. Тут точно никто не ходил лет сто. Тропа совсем исчезла. Катя вдруг поняла, что звук идет изнутри горы. А может, там есть какой-то проход? Она осмотрела скалу. Та казалась неприступной, но что-то подсказывало Кате, что над ней просто смеются. Она не видит того, что должна увидеть. Не видит, не видит…
А куда смотреть?
И тогда она сделала нечто совсем нелогичное, чего не решилась бы сделать в присутствии кого-то. Но здесь было тихо и безлюдно, и ей захотелось попробовать. Она закрыла глаза и наощупь поползла вдоль скалы, на звук, который в этот миг проявился отчетливей, яснее, словно невидимый музыкант решил ее подбодрить: давай-давай.
Упс! Рука вдруг соскользнула – каменная стена резко оборвалась. Катя открыла глаза.
В горе оказалась щель. Неприметная, узкая, словно вход в кроличью нору. Еще один шаг влево – и скала шла дальше, как ни в чем не бывало. Это лаз, в который может пролезть только небольшое животное. Или ребенок. Или такая худенькая женщина, как Катя.
Что делать? Лезть или не лезть? А вдруг провалюсь? Сломаю ногу и не смогу выбраться и умру в этой горе, потому что меня точно не найдут.
Она в нерешительности переминалась с ноги на ногу. Ломать ни одну из них как-то не хотелось.
Звук флейты, словно отражая ее сомнения, прервался, как поперхнулся, а потом с новой силой начал партию – торжественно и глубоко. Теперь он был не тонкий, а густой, мощный.
Катя порылась в рюкзаке. Благослови, Господи, Римму! – Она натянула ремешок фонарика на лоб. Огонек зажегся, и дело пошло.
Она присела на корточки и поползла в темноту. Сначала ползла «гусиным шагом», чтобы не запачкаться, но быстро устала. Пришлось опуститься на колени и двигаться дальше, помогая себе руками, а в какой-то момент даже лечь на живот, чтобы проползти под нависающим сводом. Прощай спортивный костюм, фланелевый, красивого темно-синего цвета…
Катя продвигалась медленно. Маленький фонарик отвоевывал у темноты лишь небольшое пространство в пару шагов. Камни больно впивались в колени и ладони. Не повернуть ли обратно? Сомнения усложняли ей путь, а флейта подбадривала.
Наконец узкий лаз кончился, и Катя смогла встать в полный рост. Впереди светлело.
Она с облегчением выдохнула и сделала несколько робких шагов.
– Hello? Is anybody here? – голос ее, дрожащий от волнения, показался жалким. Блею, как овца, осудила она себя. Прокашлялась и сказала погромче: – Конницива! (Здравствуйте)
Ей показалось, что флейта смеется в ответ. Свет впереди стал ярче. Еще несколько шагов. Еще. И еще. Она смогла различить стены узкого лаза. Слава богу, он был один, никаких ответвлений не видно, иначе пиши пропало. Тут она и останется со своей способностью ориентироваться. Клубок Ариадны-то ей никто не дал. В голове вспышкой пронесся вчерашний диалог с Риммой: