Все равно будешь моей - стр. 12
Мистер Портер дремал. Кирби остался в гостиной один. Войдя, Кристофер был потрясен переменами во внешности его друга. Кирби изменился больше, чем он представлял. Подросток стал мужчиной с морщинами в уголках глаз и напряженным лицом со следами тягот и лишений. Кристофер приблизился к нему и протянул руку.
– Кирби, рад тебя видеть! Хорошо, что вы вернулись домой. Нет-нет, оставайся на месте.
Но Кирби уже поднялся, неловко переминаясь.
– Ты чего так долго?
Он крепко обнял приятеля, искренне радуясь тому, что тот отвечает ему.
– Заехал купить нам еды.
Они отстранились друг от друга. Кирби вернулся в кресло. Кристофер опустился на стул рядом с ним.
– Нам очень тебя не хватало. Парень, ты даже не можешь представить насколько. – Кирби говорил искренне.
Кристоферу не понадобилось и доли секунды, чтобы определить свой следующий шаг. Он хлопнул Кирби по колену:
– Покажи же мне твой протез!
– Кристофер! – Элеонора мертвенно побледнела.
Кирби часто заморгал, обескураженный, набрал в грудь больше воздуха и разразился хохотом. Он смеялся так заразительно, что другие волей-неволей поддались его настроению.
Отсмеявшись, он утер глаза, и Элеонора увидела тень прежнего беззаботного брата.
– Я чертовски рад видеть тебя! – Кирби приподнял брючину и вытянул ногу. – Любуйся. Карбон. Последняя модель. Лучшее из того, что можно купить.
– Тебе больно?
– Чудовищно, но я постепенно привыкаю.
Кристофер поднялся и бросил на Элеонору ободряющий взгляд.
– Почему бы тебе не оставить нас ненадолго? Если хочешь, я посижу с Эмори. Нам нужно передать малышу опыт поколений.
– Не дай бог! – Тем не менее она без тени сомнения передала ему сына. – Обед будет готов через полтора часа.
Когда Элеонора вышла, Кристофер принялся возиться с ребенком.
– Кирби, скажи мне, как ты на самом деле?
Мужчина поморщился.
– Кристофер, я не знаю. Временами, просыпаясь по утрам, я забываю о ноге, и мне кажется, что это просто дурной сон. Потом пытаюсь встать с постели и вспоминаю, что мне нужен протез. А сколько раз я падал!
– Элеонора очень переживает.
– Знаю. Ей и родителям пришлось пройти через многое, но иногда я чувствую…
– Будто тебя душат заботой?
Кирби метнул взгляд в сторону двери и опустил глаза.
– Да, это так. Но, Кристофер, она так добра ко мне, так нежна и терпелива. Не знаю, смог бы я справиться без нее. Даже не знаю, как сказать ей, что иногда мне просто хочется побыть одному.
– Может быть, и не понадобится. Нам с тобой нужно столько рассказать друг другу. Если ты захочешь проводить со мной время, думаю, Элеонора будет только рада. Таким образом, ты сможешь вырваться из гнезда.
– То есть я беспомощный птенец?
Кристофер хмыкнул:
– Неудачное сравнение. А что ты думаешь по этому поводу?
– Я двумя руками за. Эти стены давят на меня.
– Здорово! – Кристофер улыбнулся, чувствуя вину за то, что собирался сделать дальше. – Знаешь, Элеонора рассказала мне о родителях и о тебе. Но о себе говорила крайне мало. Чем она занимается? Наверняка сейчас она в декрете?
– Не совсем. У нее два высших образования – международные отношения и политические науки. Она свободно владеет несколькими языками. Несколько лет назад начала работать в посольстве Буэнос-Айреса. Очень умная женщина. Но со мной случилось то, что случилось, и она уволилась, чтобы заботиться обо мне. А потом родился ребенок.