Все поправимо, если любишь - стр. 28
Узнав о Елениных проблемах, Лариса сразу же предложила ей «послать кафе к чертям» и заняться организацией праздничных застолий. «У людей перед свадьбами и юбилеями головы кругом идут, – сказала она. – Большинство с удовольствием заплатят за то, чтобы им поднесли банкет на блюдечке с золотой каемочкой. Тем более что ты, как профи, будешь выбивать от кабаков хорошие цены и станешь следить за тем, чтобы все было путем». Елена отказалась. Она на своем опыте знала, сколько претензий возникает после банкетов. Даже у нее, истово соблюдавшей все условия и никогда не мухлевавшей с едой или напитками (репутация создается годами, а рушится в одночасье), каждый третий банкет сопровождался какими-нибудь обвинениями.
– В Рогачевске, – ответила брату Елена. – Руководит театром, проводит торжества, собирается детскую студию организовать.
– В театре? – удивился Игорь. – У нас разве есть театр?
– Уже есть, – с гордостью за город и за подругу сказала Елена. – Но если ты станешь отвлекать меня вопросами, я тебе так и не расскажу, что я думала и в чем ошибалась. Я уже забыла, на чем остановилась…
– На том, что Лариска написала в газету письмо.
– Да-да, – кивнула Елена. – Письмо осталось без ответа. Лариска хотела сказать пару ласковых слов Маше, журналистке, которая обкакала меня в «Вестях», но я ее упросила этого не делать. Машу не проймешь, она бессовестная, из всего умеет извлечь пользу и сделать из мухи слона тоже умеет. Напишет, что я подсылаю к ней бандитов или еще что-то в этом духе. Потом я подумала, что главное – пережить этот наезд. Да, он большой, не катком, а танком, можно сказать, на меня наехали, такую комбинацию составили, в потребнадзоре чуть ли не все начальство подкупили, но такое проходит один раз. Если «варяги» попробуют устроить мне нечто подобное через месяц, а что они могут, кроме инсценировки отравления…
– Пожар, – сказал Игорь.
– Не вариант, – покачала головой Елена. – Пожар мне по большому счету на руку, потому что у меня очень хорошая страховка. А вот «варягам» он не нужен. У них есть виды на это красивое старинное здание, как я сегодня узнала, они планируют открыть там отель. Если поджечь кафе, то через полчаса от здания останется только часть фасада, потому что перекрытия и перегородки деревянные, дерево старое, сухое, вспыхнет как порох. Проверками меня тоже не сильно достанешь, потому что у меня все в порядке. Нет, «варяги» могут только отравления инсценировать, других вариантов у них нет.
Пальцы согрелись, Елена выпустила чашку из рук. Она почти ничего не съела за ужином и чая совсем не хотела. Вот коньяку или какого-нибудь ликерчика выпила бы с удовольствием, но этого делать не стоило. Начнешь лечить нервы спиртным, не заметишь, как сопьешься, тем более что наследственность с отцовской стороны была явно отягощенной. Дед, по рассказам матери, пил запоями и во хмелю был очень буйным, у отца запоев не было, но без бутылки он ужинать не садился. Правда, в отличие от деда, выпив, добрел. Елена его таким и запомнила – веселым и немного навеселе. Таким он был в последний день своей жизни. По субботам и воскресеньям отец выпивал стопку-другую-третью и за обедом.
– Логично, – кивнул Игорь, отхлебывая из чашки и жмурясь от удовольствия. – Вот это – правильный чай. Что ты улыбаешься? Светка тоже смеется, а у меня от крепкого чая сердце из груди выпрыгивает.