Все оттенки боли - стр. 7
– Ты чё, офигела?! – завопил клакер и нежно пихнул ее в грудь. – Ты только что у меня трояк взяла!
Так просить умела только Светка.
В ее голосе звучала неподдельная уверенность, что этот человек просто обязан дать ей денег. И не взаймы, а просто так.
Когда ей отказывали, она всерьез обижалась, и все ощущали неловкость. У нее не было ни статусных родителей, ни работы, ни друзей-хулиганов, которыми можно было бравировать. У нее была только абсолютная вера в то, что ей просто обязаны дать денег. Без вариантов.
– Дай денег, мы хотим на юг улететь, – уже более настойчиво потребовала Светка.
– Попроси у Мабуты, может, у него есть. Честно – я тебе последний трояк отдал! – слабо возмущался дядя-мальчик-девушка.
– Про кого он сейчас говорил? – спросила я, вторгаясь в ее нахмуренные мысли.
– У Мабуты просить не будем – он тут главный, – с уважением сказала Светка, и вдруг на нее прыгнул одухотворенный до тошноты мужчинка.
– Привет, Светка! Ты чего тут делаешь? Ты слышала последние новости – Катька ушла от Володьки! Застала его с любовницей! А Марис из Болгарии возвращается, говорят, завтра в театре будет!
Проговорив весь текст, надушенный спрыгнул со Светки, запрыгнул на меня, чмокнул и отбежал к группке похожих.
– Кто это? – спросила я, вытирая с лица вонючий поцелуй.
– Это Плесень, – автоматически ответила Светка. Она думала о своем.
– А зачем он так сильно душится и почему его так зовут? – не отставала я.
– Раз душится – значит, знает, где взять французские духи, – логично выстроила цепочку Светка и что есть силы закричала: – Плесень!
Тот обернулся, опять подбежал (ходить он, наверное не умел), опять запрыгнул, поцеловал Светку и добродушно уставился на нее.
– Дай денег, – повторила маневр Светлана. Она не утруждала себя импровизациями.
– Денег нет, но есть товар, – без тени удивления ответил Плесень.
– Товар давай – деньги потом отдам, – пообещала Светка.
Дала слабину. Раньше даже не обещала, видать, действительно сильно к морю хочет.
– Деньги отдашь сегодня – двадцать процентов твои, – отрезал надушенный и убежал за товаром.
Далее цепочка наматывала звенья: парфюм de France – толкучка в туалете на Столешниках – пачка денег.
– Ничего себе, – взвесила я в руке заработок, – мама столько за полмесяца зарабатывает, а мы – за два часа. Поедем обратно к театру?
Светка уже «голосовала» такси.
– К театру не надо – потом Плесени бабки отдам, когда из Крыма вернемся. А сейчас поедем в гостиницу «Москва», там, говорят, открыли шведский стол.
Светка всегда стремилась идти в ногу со временем и знала обо всех современных достижениях в социальных и бытовых областях. На этот раз она сразила меня наповал «шведским столом».
Если я и представляла себе коммунизм, каким его изначально позиционировали прародители идеологии, то именно таким – метры готовой еды на любой вкус и без ограничений подхода. Именно в этой свободе выбора я узрела готовность нашего общества перейти на новый уровень жизни. Первый плевок во времена застоя варился, готовился именно здесь, на улице Охотный Ряд, в нескольких метрах от Кремля. Мясо, дичь, закуски, первые и вторые блюда, десерт – все было в таком развратном изобилии, что я только рассматривала и не могла наглядеться.
Сначала я боялась, что попросят паспорт, а его у меня не было. Я же на работу ехала, а не в ресторан. Потом выяснилось, что, кроме денег, ничего не нужно. Но я все равно боялась, что нас оттуда выгонят, что, может, мы одеты не так или слишком голодные. Слава богу, все обошлось, и мы, набрав горку еды, сели на первом этаже под балконом.