Всё о мореплаваниях Солнышкина - стр. 32
«А может быть, всё это померещилось? – подумал Плавали-Знаем и усмехнулся. – А может…»
Но тут он вспомнил громовые слова начальника, и сомнения снова навалились на него:
«А вдруг всё это на самом деле? Вдруг… – Неожиданная страшная мысль поразила его. – Может быть, это специально подстроено? Морякова вместо больницы – домой. Меня – сюда. А передо мной – незаметно – начальник пароходства для инспекции?»
Он заметался по коридору, но тут же взял себя в руки.
«Плавали! – подумал он. – Выкрутимся!»
И громко, так, чтобы все слышали, крикнул:
– Боцман, боцман!
Бурун словно вынырнул из-под ног. И тут же услышал громовой приказ:
– Бочки немедленно за борт!
Боцман крикнул:
– Солнышкин, за мной!
И они отправились выполнять приказ.
Артельщик отправляется в космос
Нужно сказать, что голос начальника пароходства Перчиков записал совсем на другом судне. Но так совпало, что и на пароходе «Даёшь!» стояли три никому не нужные бочки. Их оставили по особой просьбе артельщика, который уверял капитана, что они ему очень нужны. Так вот, самую большую ушлый артельщик приловчился использовать по своему усмотрению. После обеда, когда все шли снова работать, он с весёлой улыбочкой направлялся к бочке, приговаривая:
– Итак, отправляемся в ракету! Продолжаем наш космический рейс!
Он влезал в бочку, накрывался крышкой, и через минуту оттуда раздавалось еле уловимое посапывание. Все понимали, что артельщик трудится в каком-то уютном уголке, но про бочку никто не догадывался.
Когда Солнышкин и Бурун подошли к бочкам, артельщик уже занял своё излюбленное место.
– Ну-ка, взяли! – сказал Бурун и швырнул за борт первую бочку.
Она закувыркалась в воде.
– Есть! – крикнул Солнышкин. – Пошла! – И, подняв над собой, перекатил через борт вторую, от которой пахну́ло вонючей селёдкой.
– Ну, последнюю! – крякнул Бурун. Бочка не поддавалась. – Ишь, отсырела!
– Может, там что-нибудь внутри? – спросил Солнышкин.
Но тут из рубки раздался крик Плавали-Знаем:
– Побыстрей, побыстрей!
– Пустая, – сказал Бурун. – Взяли!
– На старт! – крикнул Солнышкин.
И, пыхтя, они перевалили бочку за борт.
В это время артельщику приснилось, что его сажают в настоящую ракету и она с гулом поднимается в космос.
«Я не хочу в космос! – хотел крикнуть он. – Я не космонавт! Вы перепутали, пустите!»
Но Солнышкин сказал:
– Старт! – И ракета взлетела.
И едва бочка плюхнулась в воду, все увидели, как из неё, растопырив руки, с криком: «Я не космонавт!» – вылетел ошалелый Стёпка-артельщик.
– Человек за бортом, человек за бортом! – закричал перепуганный Бурун.
А Солнышкин от неожиданности чуть сам не прыгнул за ним, но спохватился и с размаху швырнул вниз спасательный круг.
– Стойте! – вопил артельщик. – Спасите! – И хватался за круг, но круг переворачивался и шлёпал его по толстой спине.
Судно остановилось, Петькин вывалил за борт штормтрап, и мокрый Степан взобрался наверх. От испуга он дрожал, как толстый щенок, но мысли его, как злые собаки, уже кусали всех на свете, и больше всего Солнышкина.
«Я тебе запомню „старт!“» – думал он.
А на капитанском мостике стоял Плавали-Знаем и, сощурив глаз, думал:
«Позор! При начальнике пароходства! У кого же он прячется? Кто тут мой самый злой враг?»
Новое происшествие на пароходе «Даёшь!»
Плавали-Знаем сразу как-то похудел, щетина торчала, как иголки из сердитого ежа. Уши оттопыривались и вздрагивали при каждом звуке. Он мрачно бродил по коридору, заглядывал в каюты и каждого встречного прогонял с дороги движением указательного пальца. На судне стояла тяжёлая тишина.