Всё непросто, или Малыш от первого встречного - стр. 7
Надо было все–таки остаться дома. Меня эти эмоциональные качели выводят из себя. Порчу настроение себе, еще чуть–чуть – могу испортить другим, а это будет как минимум некрасиво. Ксюху я люблю и рада ее счастью. Она заслужила.
Наташа тянется к соленому огурцу.
– Господи, как вкусно, – жмурится от удовольствия, громко и с аппетитом хрумкая.
И я хочу!
– Очень вкусный посол. Надо рецептик взять, – беру огурчик тоже.
М–м, глаза сами закатываются от удовольствия. А тебе, малыш, нравится? Судя по ощущениям в желудке – нравится.
Ксюшка начала что–то подозревать, пытливо вглядывается мне в лицо. Делаю вид, что не замечаю.
– Вы так аппетитно едите, что мои тоже захотели, – она берет сразу два огурца.
– Ешь, ешь, тебе все в двойном размере надо, – хихикает Наташа и поднимается. – Пойду припудрю носик.
Провожаю ее оценивающим взглядом будущей мамочки. Ксюша говорила, что Наташа тоже беременна и срок ее больше, чем у Ковалевой. Возможно, у нас с ее будущей золовкой он даже одинаковый. Визуально еще не заметно.
Ксюшка придвигается почти вплотную ко мне.
– Не хочешь мне ничего рассказать?
Та–ак, и когда я успела спалиться?
– Что? – делаю вид, что не понимаю. Буду все отрицать до последнего.
Потягиваю сок из трубочки. Куда деть глаза, чтобы меня не раскрыли окончательно?
– Странная ты сегодня, – складывает дважды два Ксюша. – Вино не пьешь, париться не пошла. И на огурчики тебя тянет. Давай, признавайся уже. Тоже ждешь ребенка?
Глаз–алмаз!
– Пойду поплаваю, – хочу встать, но подруга удерживает меня за локоть, заставляет остаться на месте.
– Юля! – предупреждающе.
Все, я так больше не могу. Нервы не выдерживают. Накопилось.
– Ксюша, – со стоном тыкаюсь носом в ключицу Ковалевой. – Я сама только сегодня узнала. Тест сделала…
– Оу! Поздравляю, дорогая! Как я рада за тебя! – Ксюха ласково обнимает меня, поглаживает по голой спине. Чем–то ее радость похожа на материнскую, от этого еще горше на душе.
Мысль, что нас за душещипательным разговором могут увидеть остальные и у них возникнут вопросы, заставляет отлипнуть от подружки, сесть прямо. Обмахиваю лицо ладошкой. Жарко, влажно, плаксиво.
Дышу глубоко, чтобы набежавшие было на глаза слезы исчезли.
– А кто счастливый отец?
Да вот же он, в бассейне! Ржет с мужчинами, пока я тут на частички распадаюсь.
Закрываю лицо ладонями – не хочу его видеть.
– Эй, ты чего, Юль? Ты из–за отца ребенка, что ли? – Ксюха озадачена. – Да ладно? – шокированно. – Женя? – подглядываю за ней сквозь щелочку в пальцах. Именно такой я себе и представляла реакцию Ковалевой. – Когда вы успели? Только не говори мне, что в ту ночь, когда вы оба ночевали у меня дома… О боже, Юля! – зажимает рот рукой. – Два с половиной месяца! То–то какая–то неведомая сила меня с дивана сгоняет, стоит сесть на него! – хихикает.
Смешно ей!
– Скажи ему! – требует, когда первые эмоции схлынули.
– Я боюсь! – честно признаюсь. Потому что думать о том, как расскажешь новость и какую получишь реакцию – это одно, а приступить к выполнению – совсем другое. Я не готова!
– Жданова, я тебя не узнаю. Ты же ничего никогда не боишься!
– Раньше я не была беременна! А тут… от первого встречного!
5. Юля
– Девчонки, давайте к нам, – брызгает в нашу сторону объект нашего разговора, заставляя меня вздрогнуть и снова обмереть от проникновения в самое сердце его игривого голоса.