Всё начинается утром - стр. 15

– Что?! Нет, этого не может быть? Заткнись, сука! – Гном зашипел, но резко убрал свои руки от Элен, будто обжегся о нечто недоступное взору.

– Ты умрешь, тебя не станет… ночь кровавая настан…. – Он попытался возобновить заклинание, но продолжить ему не удалось, простые слова стишка снова его сбили.

Я – сова, ночная птаха.

И Луна свой добрый свет

Направляет, чтобы ахав,

Я жила, где света нет.

Элен не знала этого стиха ранее и откуда он к ней пришел, и чей голос, сейчас нашептывая, черт знает откуда, спасал ее от страшной смерти, ее волновало другое – насколько долго хватит чудесного действия, какова данная ей отсрочка. Самое главное, что стих действовал на гнома и нейтрализовал его колдовство. Дыхание вновь становилось свободным, с губ сошли остатки онемения, колдовские чары теряли силу над пленницей, и она стала все громче произносить слова и повторяла их все увереннее, быстрее и быстрее. Теперь она творила заклинание и околдовывала монстра. Карлик, хрипел и выставлял руки вперед, защищаясь от безобидных слов, теперь он поменялся местами со своей жертвой.

– … умрешь… ночь…кровавая… твои… возьму…. Нет! – Его противный голос сбивался, и продолжить заклинание он не мог. – Сука! Это мой мир!

Девушка почувствовала, что силы к ней вернулись и теперь она властна над своим телом. Резко сев в кровати, она скинула в изножье ненавистного гнома и громко повторила:

– Убирайся туда, откуда пришел! Убирайся туда, откуда пришел! Убирайся туда, откуда пришел! Я– сова! Ночная птаха! И Луна свой добрый свет направляет! Чтобы ахав! Я жила, где света нет!

Слова заклинания вылетали отдельными клинками и переросли в мощный громоподобный крик. Голос девушки разросся и наполнился множеством иных голосов, переходя в чудовищный по мощи рев. Теперь муха расправлялась с пауком.

– Нет, я был так близко от цели! Как же так?! Нет! Я же хозяин…. – С этими словами гном скорчился, сложился в комок и исчез. Только в темноте еще с минуту перед лицом девушки горели два крохотных красных огонька, излучающих ненависть.

Тяжело дыша, Элен приложила руку к бешено бьющемуся сердцу, закрыла глаза и… проснулась.

***

Был вечер второго дня пребывания пациентки в палате интенсивной терапии. Мать уже собиралась уходить, она провела с дочерью несколько часов, устала, да и заканчивалось приемное время для родственников, нужно было идти домой. Выходя из палаты, она услышала странный непрерывный звук, похожий на писк, издаваемый оборудованием рядом с койкой. Обеспокоенная и в дурном предчувствии, мать бросилась обратно к дочке и к своему ужасу увидела, что монитор показывал сплошную полосу, а странный звук, наполнивший тишину палаты, сигнализировал о подступавшей смерти близкого существа.

– Помогите! Кто-нибудь! Доктор! Сестра! Помогите! Сюда! Сюда! Скорее! – Выбежав в коридор, обезумевшая от страха мать стала кричать и звать медперсонал больницы.

На счастье ее уже услышали, а скорее всего, сработал сигнал с аппарата из палаты на пульте у дежурившего внизу персонала, и с дальнего конца коридора бежали медсестра с дежурным врачом, толкая впереди себя необходимое для спасения жизни оборудование. Не дожидаясь их, мать вернулась к дочери, взяла ее безжизненную ладонь в свои дрожащие руки и стала причитать:

– Элен, доченька моя, солнышко, лучик мой, услышь меня! Услышь меня и вернись ко мне! Вернись к маме! Я здесь, Эли! Мама тебя ждет и не оставит. Иди на мой голос, солнышко. Эли! Я тут!