Всё начинается со лжи - стр. 8
Смотрю на сотовый, там пусто. Ни звонков, ни сообщений. Подруг у меня мало. Да и те в Выборге остались. В университете как-то крепкой дружбы не завязалось, были хорошие знакомые, но я так быстро выскочила замуж, а потом родила, что последние быстро отсеялись. Так всегда происходит. Теряется общность интересов и пути расходятся. Иногда на какое-то время, иногда навсегда.
Есть единственный человек, кому я сейчас могу позвонить, что и делаю.
– Привет, дорогая, – снимает трубку Элина, жена Сашиного брата.
– Привет, – говорю чуть заторможено.
Элинка тяжко вздыхает и торопливо шепчет:
– Я знаю, я уже всё знаю.
– Знаешь? – ахаю удивлённо.
Да, быстро в семье сплетни разносятся.
Хотя, чему я удивляюсь? Тамара Владимировна там, небось, уже шампанское открывает. Как удачно избавилась от нелюбимой невестки.
– Конечно, наш Геббельс не мог сдержать язык за зубами. Всё Костику растрепала, вперёд Сашки даже. Представляешь?
– Да уж… представляю.
– Что делать думаешь?
– На повторную экспертизу подавать, – делюсь планом, который крутится в моей голове. – Ты не знаешь, сколько это стоит?
– Не знаю, около двадцатки может? Точно не пятьсот рублей, – нервно хихикает. – Но почему ты об этом думаешь? Пусть Сашка платит.
Эх, Элинка, наивная душа. Не скажу, что её Костя чем-то лучше Сашки, но он любит жену, и я как-то слабо представляю ситуацию, когда он обвиняет её в неверности и выпирает из дома. Хотя… я и с Сашей бы такого никогда не представила.
– Он не станет. Он уже сделал один, – вздыхаю.
– Так убеди его, пусть второй сделает.
Впервые со школьных времён мне хочется грызть ногти от досады.
– Сомневаюсь, что он согласится. Кажется, Саша уже всё решил. Выгнал вот. Хорошо, что Ритка у моих родителей сейчас.
– Как? Прямо выгнал? На улицу?
– На улицу.
– А ты… ты где сейчас? Тебе хоть есть куда идти?
– Нет, идти некуда, только в Выборг к родителям ехать, – вздыхаю. – Но это на крайний вариант. Я пока не готова им рассказывать про то, что происходит.
Элина вздыхает с сочувствием.
– Ты бы лучше рассказала, а то Саша вперёд сообщит. Он ведь может.
– Может, – соглашаюсь.
Но не станет, – почему-то я в этом сейчас уверена. Не потому что его это смущает, скорее, он считает, данное телодвижение ненужным, лишним для себя.
– А ты сейчас где?
– Сняла номер в отеле, – сочиняю на ходу.
Про эту комнату Саша не знает. Я его к себе не приглашала, да и потом собственность оформлена на папу. Если б Саша знал, он бы уговорил моих продать комнату и вложиться в квартиру, которую купил перед рождением дочери. Тогда, кстати, я бы сочла этот вариант приемлемым, а сейчас у меня бы и этого угла не было, чтобы перекантоваться. Да и жилплощадь оказалась непродаваемой.
Мы ещё немного болтаем с Элиной. Но в какой-то момент становится в тягость её сочувствие. Не люблю выглядеть жалкой. Нет, я никогда не пускала пыль людям в глаза, не создавала картинку счастливой жизни. Жизнь у меня была как у всех: со своими взлётами и падениями. Но вот это… это удар под дых, и понадобится очень много времени, чтобы от него оправиться.
Переместившись на середину кровати, я смотрю на высокий потолок. Надо бы позвонить родителям и дочери, но ничего страшного не случится, если один вечер я пропущу. Отправляю им короткое сообщение, что у меня всё хорошо, шлю сердечки в конце и поцелуйчики. На часах около девяти.