Все могу (сборник) - стр. 21

Марина обескураженно посмотрела на мужчину.

– Да, моя суровая нимфа, ховайтесь в жито, вас видел уже весь город.

– Я думаю, что это еще не повод для совместного полета. – Марина злилась.

– Не могу с вами спорить. Но, учитывая, что Вадим Сергеевич проживает в городе-герое Москве, я мог предположить такую возможность.

Маринин сосед выпил и с наслаждением закурил. Бортпроводница невозмутимо подала ему пепельницу.

Уже в Москве он поинтересовался:

– Вас встречают?

– Нет, – сказал Марина.

– Я могу подвезти, – предложил попутчик.

– Не беспокойтесь. Спасибо.

Марина пошла по трапу, и чем ближе становилась земля, тем дальше казалась сибирская иллюзия. Как говорит Настя: «Вырви глаз и закопай». Марина так и решила. Подумаешь? Идеальная любовь может быть только призраком.

Издалека Марина увидела свет в окне своей квартиры и свет в квартире сестры Насти. Но пошла сначала к себе домой. Открыла дверь, позвала:

– Леша?

И только потом увидела на полу женские сапоги с уродливо надломленными голенищами, чье-то пальто с чудовищным меховым воротником. Марина медленно прошла на кухню, где за столом сидел ее муж с новой стрижкой и с незнакомой девушкой. Оба полуодеты.

– Причесочка зачетная. – Марина смогла сказать только это и выбежала на улицу.

«Вот тебе и прилетело, Марина, за все. Вот и получай – веником по морде. Заслужила». – Мысли были быстрые, но очень конструктивные. Из припаркованной машины слышался прогноз погоды: «Ожидается переменная облачность, без осадков, только днем в северных и западных областях небольшие осадки, преимущественно в виде мокрого снега». В Хантах идет снег, а здесь идет концерт. По особым заявкам.

Марина сидела у Насти и плакала. Даже Коля оторвался от телевизора. Как бы сочувствовал, на деле – выведывал, чтобы сразу, как только Марина уснула на их кухне, пойти во двор гулять с собакой и рассказать другу Лехе все обстоятельно и точно.

Утром Марине не было плохо, просто казалось, что из ее сердца вынули какой-то важный кусок. Его отсутствие не мешало движению, но теперь навсегда ограничивало жизнь рамками «до» и «после».

Пришла Настя, позвала:

– Вставай, Марин. Звонили с работы. Машину за тобой послали. Куда-то там надо съездить срочно. Я сказала, что ты болеешь, по-моему, сам главный звонил, говорит, что в машине болеть легче. Насчет вчерашнего ты не переживай…

Настя скорчилась, как от судороги.

– Насть, ты чего? – Марина спрыгнула с верхнего этажа детской кровати.

– Не знаю, опухла вся. Наверное, почки. Ты же знаешь мои почки. Надо к врачу сходить. Но как представлю эти мытарства… – Настя умела успокаивать.

– А ты не ходи к врачу, сразу «скорую» вызови. Они тебя в больницу привезут, все быстро посмотрят, и уйдешь под расписочку домой лечиться.

– Это выход, – согласилась Настя.

С улицы сигналила машина.

– Ладно, поеду. – Марина опять была полностью одета.

– Вторую ночь сплю одетая. Скоро сроднюсь с этой одеждой, как лошадь со сбруей.

– Потерпи, Марусь, – робко предложила Настя.

– Это ты потерпи, это ведь у тебя почки.

Ехать надо было в сказочное место – школу военных поваров. В рай военного изобилия.

– Вы из газеты? Проходите. По территории будем передвигаться на нашей машине, – предложил прапорщик на КПП и подал Марине руку, усаживая в уазик.

Марина выглядела усталой, сияла синяками под глазами и совсем не хотела работать. А командир все говорил и говорил: