Все книги о монахе, который продал свой «феррари» - стр. 81

– Я не против, но я не знаю, с чего мне начинать.

– Измени свое отношение к себе. Ты – не отдельная личность, живущая в собственном мире. Ты – часть мира людей, клетка огромного организма.

– То есть я должен стать более добрым по отношению к другим людям?

– Ты должен отдать им себя без остатка. И это лучшее, что ты можешь сделать для себя. На Востоке эту практику называют «бегство из плена собственного „Я“». Эта практика преследует цель освободиться от ложного самовосприятия и достичь состояния духовного существа. Я допускаю, что для этого тебе придется пожертвовать очень многим. Возможно, тебе придется расстаться с самым дорогим, что у тебя есть. Например, ты можешь весь свой отпуск проработать волонтером в службе помощи бездомным. Но точно так же ты можешь, стоя в пробке, просто уступить дорогу другому автомобилю. Дело не в размере жертвы, а в самом принципе. Любая попытка улучшить этот мир приводит к тому, что твоя собственная жизнь меняется к лучшему. Йог Раман говорил: «Когда ребенок приходит в этот мир, он плачет, а мир смеется. Жить нужно так, чтобы, покидая его, мы смеялись, а мир плакал».

Я слушал Джулиана и осознавал его неоспоримую правоту. Я был неплохим адвокатом, но я понимал, что не отдаю себя людям на все 100 %. Я выигрывал процессы, мне даже удалось создать несколько прецедентов, на которые впоследствии опирались другие адвокаты. Но юриспруденция была для меня не призванием, а способом заработать на хлеб с маслом. Хотя будучи студентом, я от всей души мечтал служить людям. Ночами, сидя в тесной комнате нашего общежития, мы пили холодный кофе и горячо спорили о судьбах мира. Но минуло два десятилетия – и во что превратились мои мечты об изменении мира? В желание выплатить кредит за дом и выйти на покой обеспеченным человеком. Я стал типичным представителем среднего класса, человеком в футляре, который защищал меня от нужд остального мира.

– Есть одна стародавняя притча, – продолжил Джулиан, чуть помолчав. – Когда-то давно жила-была одна пожилая вдова. С годами она совсем одряхлела, и сын с невесткой взяли ее в свой дом. Она была так слаба, что не могла держать ложку в руках, так что частенько, когда она ела, разливала суп и роняла куски на пол. Молодым было неприятно сидеть за одним столом с немощной старухой, они купили для нее маленький колченогий столик и поставили его в дальнем углу, чтобы не видеть, как она неряшливо ест. Старушка ела свой хлеб «пополам со слезами»: ведь мало того что дети прогнали ее из-за стола, так еще и почти не разговаривали с ней. Вот как-то вечером незадолго до ужина отец сидел и играл со своей маленькой дочкой, которая складывала кубики. «А что это мы строим? – спросил он ласково. – Домик или гараж?» – «Я делаю маленький столик для тебя и мамы, чтобы, когда вы станете старенькими, посадить вас в угол, где сейчас обедает бабушка». Слова этой маленькой девочки тронули ожесточенные сердца родителей. Они разрыдались, осознав, как жестоко обидели мать. Со слезами на глазах они просили прощения у старой женщины, и с того самого вечера она занимала почетное место за их общим столом. И если она проливала суп или роняла кусочки, никто просто не обращал на это внимания.

Меня эта история тоже тронула до слез. Джулиан меж тем объяснял мне истинный смысл этой притчи: