Все еще мертв. Фальшивые намерения - стр. 21

– Ладно, – кивнул муж, – не такая уж плохая идея. Шолто, передай руководству, что я приеду в понедельник. Кстати, успею написать письмо миссис Хемертон. А пока уточним, все ли я правильно понял. Итак, седьмого января Колин уезжает за границу. В воскресенье, двенадцатого февраля, старый Ривер составляет завещание и в тот же вечер выписывает чек на страховой взнос, который приходит в наш офис в понедельник утром. В это уже утро, тринадцатого февраля, в половине седьмого утра Макуильям находит Колина у дороги, а затем то же самое повторяется в среду, пятнадцатого февраля. В понедельник врач не осматривал тело, поскольку оно исчезло. В среду доктор произвел осмотр и сообщил, что смерть наступила четыре-пять часов назад, то есть вскоре после полуночи. Все верно?

– Да. Кстати, говорят, старый помещик пошел на поправку, так что ты сможешь с ним увидеться.

– Он знает о том, что случилось?

– Не больше, чем мы. А это, как ты правильно заметил, не так уж много. Огромное спасибо за обед. Привези мне оттуда вереск, если у них сейчас сезон.

Дорн-хаус был из тех особняков, которые не торопятся открывать свои тайны. Его строили в разное время и без какого-либо плана, зато он имел свой характер, и причудливое очарование могли оценить только завсегдатаи. Но если вы приезжали сюда поздно вечером, когда все чувства обострены, древние стены и запутанные помещения могли впечатлить даже детектива. Открывая дверь в спальню, вы обнаруживали, что это шкаф; в ванной вас окружало множество загадочных дверей, куда вам не хватало духу заглянуть; лестницы вели то вверх, то вниз; коридоры пересекались под самыми невероятным углами, а переходы заводили в тупик. И хорошо еще, если вы были обычным постояльцем. Ваше замешательство усиливалось во много раз, если вы оказывались там в роли соглядатая, собиравшегося шпионить за хозяевами, притом, что те вполне могли догадываться о вашей миссии. Первый вечер, как признался себе Бридон, получился довольно натянутым. Миссис Хемертон почти не отходила от своего отца, который уже выздоровел настолько, чтобы обходиться без ночной сиделки, а ее муж, услышав, что гость не играет в шахматы, был разочарован тем, что уважаемая фирма прислала столь тупоголового эмиссара. Бридон попытался компенсировать его недовольство игрой в бильярд, но вскоре, сославшись на усталость после поездки, удалился в свою комнату – сначала в шкаф, а потом в спальню.

Оставшись один, он долго сидел перед угасающим камином, стараясь понять, что все это значит. Самым удивительным ему казалось то, что он вообще попал в Дорн. И дело не только в желании Компании, безжалостно направившей его в дом скорби. Накануне Бридон получил теплое письмо от самой Мэри, которая, заранее извинившись за печальный прием, ожидавший его в поместье, настаивала, чтобы он поселился у них, поскольку это самое удобное место для его работы. Риверы явно хотели, чтобы Бридон жил в их особняке, хотя не прошло еще и двух дней с тех пор, как молодого наследника положили в гроб. Вообще, все выглядело так, словно его смерть, внешне обставленная необходимыми условностями, принятыми в обществе, не оказала никакого влияния на повседневную жизнь в Дорне. Бридон не заметил ни свободного места, оставленного за столом или у камина, ни драматичных пауз, возникавших в разговоре. Никто из близких не произносил с горькой улыбкой: «Ему бы это понравилось», и не замечал тихо: «Как жаль, что вы не знали Колина». Наоборот, чувствовалось какое-то облегчение, словно атмосфера расчистилась, и положение изменилось к лучшему. Словно судьба развязала наконец какой-то мучительный семейный узел. Позднее из разговоров с доктором Парвисом и другими Бридон понял, что эта видимая бесчувственность объяснялась в какой-то степени личными особенностями покойного, но в тот вечер он был обескуражен.