Все дьяволы здесь - стр. 25

– Да.

– Нет, я спрашиваю, как по-твоему, он знал, что это Стивен? – пояснила она свой вопрос. Ее юридический разум действовал. – Или Стивен был выбран случайно?

Этот вопрос беспокоил и Армана. Он не мог себе представить, откуда водитель мог знать, что Стивен будет переходить улицу в этом месте и в это время. С другой стороны, если это была террористическая атака, целью которой не был конкретно Стивен, то человек, использовавший машину в качестве оружия, должен был выбрать группу людей, а не одиночного пешехода. Почему он сбил одного этого старика?

– Я не знаю, – признался Арман. Он оглянулся через плечо в сторону распашных дверей. – Мне нужно возвращаться. Я дам вам знать, как дела. Я вас люблю.

– Я тебя люблю, – сказала Анни, а Даниель кивнул.

Рейн-Мари крепко его обняла и прошептала:

– Je t’aime.

Вернувшись в квартиру, Рейн-Мари погрузилась в пенную ванну с ароматом роз и закрыла глаза, пытаясь смыть с себя всю грязь случившегося. Она глубоко дышала, чтобы успокоиться, и вскоре почувствовала, как расслабляется ее тело, хотя мозг продолжал работать. Вызывать образы.

Вот Стивен лежит на земле. Вот лицо Армана. Вот фургон, проносящийся мимо. И машина, летящая прямо на нее.

Рейн-Мари словно вросла в землю. Не отскочила в сторону. Если бы отскочила, машина сбила бы Армана. А она бы не простила себе, если бы такое случилось.

Потом появился другой образ. Выражение лица полицейского. Он явно не верил тому, в чем они с Арманом были уверены.

Это вовсе не несчастный случай.

– Ты как? – спросил Жан Ги. – Устала, наверно.

Он принес домой Оноре, крепко спавшего у него на руках все два квартала от квартиры Даниеля и Розлин. Уложив сына в кровать, он уселся и стал ждать Анни, время от времени отправляя ей короткие эсэмэски поддержки.

Теперь Анни и Жан Ги лежали в кровати, и она пыталась устроиться поудобнее. Свет был выключен. Детский монитор подтверждал, что мальчик крепко спит.

Но к родителям мальчика сон не шел.

Анни оставалось несколько дней до родов, и Жан Ги беспокоился, не скажется ли на ней сегодняшнее потрясение.

– Все в порядке. Она толкается. Наверно, знает, что я пытаюсь уснуть.

Жан Ги улыбнулся и прижал к себе жену и еще не родившуюся дочь:

– Кто этот друг, которому звонил твой отец?

– Клод Дюссо, – сказала Анни.

Жан Ги сел в кровати:

– Префект полиции Парижа?

– Да. Ты его знаешь?

– Только по его репутации. Хорошей репутации.

– Папа познакомился с ним много лет назад в рамках программы обмена, когда они были начинающими агентами.

Она чуть не спросила, почему Жан Ги сказал тому полицейскому, приехавшему на вызов, будто он полицейский из отдела убийств в Квебеке. Когда на самом деле он уже не полицейский.

Может быть, он просто считал себя полицейским. Все еще. Всегда.

Но она не стала спрашивать. Будучи юристом, она научилась не задавать вопросов, если не была готова к ответу.

Вместо этого она сказала:

– Этот коп не поверил, что фургон намеренно сбил Стивена.

– Не поверил.

– А ты?

– Я поверил. – Бовуару и в голову не пришло бы усомниться в словах Гамаша. – Вопрос в том, поверит ли этому Клод Дюссо?

Наступил самый пик ночи, хотя в душном коридоре без окон судить о времени было трудно.

Но активность в коридоре, куда привозили пациентов, требующих немедленной помощи, не стихала. Несчастные случаи. Инфаркты. Инсульты. Жертвы насилия.