Все, что от тебя осталось 2 - стр. 17
– Шестой, – процедил Антон и покосился на темный коридор.
Двери исчезли, вместо них остались висеть куски горелой древесины на покореженных петлях. Смольные языки окрасили некогда белый потолок, заставив оплавиться пластмассу светильников. Антон знал, шестой уровень хоть и выглядит пугающе, он не давит так, как это делает седьмой. А в сравнении с восьмым кругом, это место и вовсе можно назвать безобидным. Самое страшное, что может начаться от долго пребывания в нижнем астрале под номером шесть – атака собственных воспоминаний, которые словно водоворот начнут затягивать все глубже в депрессию. И, конечно, же страж, что охраняет место мертвых от визитов живых. Остается лишь один вопрос: как Антон сюда попал. Он не засыпал, не входил в транс. Он лишь на пару секунд закрыл глаза. Вот, что пугало парня в разы сильнее сгоревшей до тла квартиры. Быть может он умер? Вот так, просто сидя на табурете? Он слишком долго находился в стрессе, его руки дрожали, а вторая сигарета вполне была способна вызвать сердечный приступ.
И как, находясь в астрале, проверить, что ты жив? В том-то и дело, что никак!
Могло произойти все что угодно: утечка газа к примеру. И хоть запаха Антон не почувствовал, рвануть могло у соседей. Прямо за стеной – на такой же кухне, где они с Хароном сидели. А Михаил тогда что? Его могло выбросить взрывной волной из окна, мог остаться в живых, но скорее всего попал на другой уровень, а значит они просто не способны увидеть друг друга.
В любом случае все это лишь домыслы. И никто не может ответить Колесникову, что произошло. Никто, кроме санитаров. А их еще дождаться надо.
На площадке с грохотом пришел в движение лифт, а значит внизу его кто-то вызвал. Антон встал, ноги оказались без обуви, но в носках.
«Могло быть хуже…» – подумал он и, осторожно ступая по искореженному полу, направился в коридор. Обугленное дерево скрипело и под тяжестью шагов проваливалось, царапая кожу и впиваясь занозами. «Зачем я встал? Сидел бы себе и сидел…» – Антон оценил несколько пройденных метров, вмиг обнаружив – кухня пропала. Комнату поглотила пустота, и назад дороги нет.
«Тело переместили, – закусил губу парень. – Остается только гадать, куда меня отправили в больницу или морг? Хотя, если последнее, то искать физическую оболочку больше не имеет никакого смысла…»
Пробравшись к площадке, наполовину выкрашенной в неприятный коричневый цвет, Антон прислушался. Его сильно сбивало отсутствие дверей. Иногда дверных проемов нет вовсе – сплошные стены. А иногда, как сейчас, можно войти в любую из квартир. Но идти в их затемненные коридоры совсем не хочется. В каждой своя история, свои травмы и свои заблудшие души, которых Колесников не горел желанием видеть.
К сожалению, их слишком много: они везде и повсюду. Он знал: успокоить и проводить всех невозможно. Одни уходят – на смену приходят другие. Круговорот мучений никогда не кончается. Таков ад. Каков рай Антон не знал.
Внизу с грохотом остановился лифт. По полу, меся осколки бетона, кто-то вполз в кабину. Двери, в попытке закрыться, спешно зашлепали пока, наконец, не раздался хруст костей. Колесников вздрогнул. Вскоре затрещали стальные тросы, поднимая жуткого визитера или то, что от него осталось. Парень шагнул в сторону лестниц и тут же замер. Вместо ступеней зияла дыра. Весь пролет был словно вырван из здания. Из стен кривыми линиями торчали острые арматуры, коричневая краска отвалилась кусками, обнажив слои застарелой покраски, штукатурку и бетон. Там внизу все покрылось белым инеем, а с неба падал то ли пепел, то ли снег.