Всадник Сломанное Копье - стр. 24
Он ступил на крепостную стену, непрерывно сражаясь с добрым десятком византийских солдат. Спустя несколько минут все они были либо поражены мечом дожа, либо сброшены вниз. Спустя некоторое время подоспела подмога – с одного из кораблей по длинному шесту на помощь Энрико Дандоло перебралось несколько отважных крестоносцев. Бой разгорелся с новой силой…
Василько с двумя русами оборонял одну из башен. Кроме них, там находились и местные жители, стрелки из лука, настоящие патриоты Константинополя, но обучены мечевому бою они были плохо, и весь удар облаченных в броню рыцарей гвардейцы приняли на себя. Василько страстно желал встретиться в бою с маршалом Шампани, он даже разглядел баннер с гербом Жоффруа де Виллардуэна, но тот находился слишком далеко от башни и пока безуспешно пытался забраться на стену.
Четверо рыцарей, которым удалось проникнуть в башню по странному стечению обстоятельств (их неф снесло волной прямо под ее стены), несколько опешили, увидев перед собой знаменитых гвардейцев императорской этерии. Они думали, что в башне находятся только стрелки и вполне резонно считали их несерьезными противниками, расправиться с которыми им не составит труда.
И действительно, двоих стрелков, которые попытались им воспрепятствовать, они мигом зарубили своими длинными франкскими мечами.
Но тут на них набросились русы со своими огромным топорами, и щиты рыцарей мигом превратились в обломки. Василько с мстительной жестокостью орудовал топором как заправский дровосек. Он отбросил щит за ненадобностью, чтобы тот не сковывал движений в достаточно небольшом помещении башни, и рубился с потрясающей свирепостью, не особо заботясь о том, что франки могут достать его своими длинными мечами.
Василько сражался против двух крестоносцев. Они сразу сообразили, что перед ними не простой гвардеец, а какой-то военачальник, и горели желанием отличиться, заполучив в качестве трофея его оружие. На Василько был надет великолепный панцирь сарацинской работы с золотой насечкой, мечта любого крестоносца-голодранца.
А уж про его меч с золотой рукоятью и говорить было нечего; столь богатый клинок вместе с ножнами, украшенным драгоценным каменьями и серебряной оковкой, стоил целого состояния.
Увернувшись от очередного выпада, Василько пригнулся и нанес коварный удар сбоку, на уровне пояса. Крестоносец свалился как подрубленное дерево, только с железным грохотом. Второй пилигрим невольно отшатнулся; он не ожидал такой прыти от противника, который не только ушел от разящего удара, но одновременно умудрился пропустить его меч над головой. А этот прием рыцарь считал неотразимым.
Но времени на изменения тактики боя у него уже не было. Василько поступил совершенно неожиданным образом. Он перекинул топор в левую руку, а правой молниеносно выхватил свой меч. Миг – и голова крестоносца отделилась от шеи. Она покатилась по каменному полу, словно капустный кочан, прямо под ноги третьему рыцарю, который сражался с Андрейко.
Он был огромным – как скала. Под его ударами не отличающийся ни силой, ни статью Андрейко гнулся, словно тростник под ветром. Еще немного, и руса ждала бы незавидная участь. Меч рыцаря был тяжеленным и по размерам больше самого длинного франкского клинка. Поэтому защититься от ударов было очень сложно.