Время зверя. Криминальные повести и рассказы - стр. 13

Васек глянул на меня и кивнул.

– И не потанцуем? – спросила Сорока. – Там натанцуемся.

В квартире мы выпили хорошо. Девчата не отставали от нас. Я молчал, не знал, что говорить в таких случаях, не знал, не представлял, как мы перейдем к делу. Лара сидела напротив, от выпитого вина она раскраснелась. Каштановые кудряшки ее упали на лоб, щеки. Она изредка отбрасывала их назад, улыбалась мне и молчала. Я мечтал, представлял, как буду целовать ее милую мордашку. Никитин все говорил, говорил. Сорока смеялась, играл магнитофон. Я не слышал ни Никитина, ни музыку, видел только Лару, нестерпимо хотелось прикоснуться к ней.

Никитин отчего-то захохотал, выхватил Сороку из-за стола, и они начали, дурачась, танцевать, потом Никитин сгреб ее в охапку и понес из комнаты. Мы проводили их взглядами, и я тут же потянулся через стол к руке Лары. Она взяла меня за руку и повлекла к себе на диван. Я, не выпуская ее руки, встал, обошел вокруг стола и опустился рядом.

То, что было потом, я вспоминал всегда со стыдным блаженством. Это было ни капельки не сравнимо с тем, что я испытывал с женой. Я не подозревал, что такое может быть, что такое блаженство существует на земле. Порой я забывал обо всем, я превращался в само наслаждение. И казалось, что блаженство это длится вечность. Я даже не знаю с чем можно сравнить то, что я испытывал. С женой у меня все было просто и элементарно. Когда я смотрел порнуху, я думал, что играют актеры, ахают, охают, а сами не чувствуют ничего, только для того, чтобы возбудить зрителей. Лара проделывала со мной то же самое, и я чувствовал себя сумасшедшим, готов был не только охать, но и визжать, кусать ее. Это было безумие! Мне захотелось заплакать, когда все кончилось. Она понимала мое состояние и была довольна, удовлетворена, а я мечтал отдать за нее жизнь. Так я ее любил! Мне казалось, что все, что было до нее, такой пустяк, ничего не значащий пустяк, что я готов был быть ее рабом, слугой, башмаком, тем, чем она пожелает, лишь бы быть рядом, лишь бы, хоть изредка, испытывать то, что я испытал. Господи, неужели это было со мной?..

По дороге домой я дремал рядом с Никитиным.

– Ну, как? – спросил он, когда мы отъехали.

– Я твой раб, – только и ответил я.

– Не преувеличивай, – засмеялся он. – Они хорошие телки. Знают свою работу.

– Не опошляй, – буркнул я, улыбаясь. – Если это работа, то что же тогда блаженство?

– У них блаженная работа, – хохотнул Никитин.

Пришел я домой в третьем часу ночи. Я старался держаться твердо на ногах, чтобы Рая не заметила, что я пьян. Но разве скроешь? Она сразу поняла, спросила:

– Что с тобой? Откуда ты?

– С работы, – буркнул я. – Привыкай. Я же тебе сказал, как расшифровывается слово ОМОН – отряд милиции особого назначения. Поняла? Мы сегодня брали бандитов…

– И пили с ними, – перебила Рая.

– Не с ними… Между прочим, один из них меня шарахнул ножом в живот. Если бы не бронежилет, я бы с тобой не разговаривал. А ты бурчишь – выпил! После этого разве не выпьешь.

– Ладно. Ложись спать, завтра разберемся, – недовольно буркнула Рая и ушла в спальню.

Я довольный, что скандал заглох, потихоньку разделся, ополоснулся под душем и влез под одеяло к жене. Я чувствовал, что она не спит, молчит. «Ну и ладно, ну и хорошо!» – подумал я, засыпая.