Время жизни - стр. 39
Судорожно выдохнув, я подтянулся, забрасывая ноги в проём. Воняло тут отвратительно, стены узкой камеры были покрыты свежим белёсым конденсатом, воздух был жарким, но уже не раскалённым, хотя какой тут воздух… Я еле откашлялся, и, сквозь брызнувшие из глаз слёзы, ощупью пополз вглубь камеры. По схеме здесь должен быть инженерный люк, оснащённый датчиками, как положено, однако сейчас они должны не работать – красный сигнал на пульте дежурного гарантирован, но выброс был экстренным – сейчас половина стены сверкает, именно на это рассчитывал тот, кто составлял план. И пока всё шло удивительно слаженно и гладко.
Я прополз ещё метра два, тут от камеры коллектора уходили веером три раструба напорных труб. Люк должен был быть где-то рядом. Мои ладони, дрожа, шарили по склизкому коллоиду, осевшему на стеках камеры, разглядеть я ничего не мог. Чёрт, как же отсюда возвращаться, если…
Раздалась металлическая дробь, сквозь белёсый туман остатков выброса проникла щёлка тусклого света. Я мешком вывалился в тёмный коридор, закрывая за собой чёртов люк. Нужно двигаться, иначе или на ремонтную бригаду напорешься, или сработает дальний датчик движения. Поблизости приборов слежения по плану не располагалось, так что основной опасностью для меня сейчас был персонал процессора – что они могут подумать, встретив посреди тёмного коридора измазанного пацана в сером комбинезоне и со следами коллоида на лице? Отведут к маме, так точно. Или… или не отведут.
Я мучительно вспоминал путь наверх, где меня должен был ждать терминал. Кажется, отсюда направо и по вспомогательной лестнице, открытой сейчас по случаю аварии, подняться на два пролёта, а потом – кругом, по опоясывающему процессор кольцевому коридору до первого пульта. На словах всё просто. Если бы тут не было людей.
Первый раз мне повезло – уже забравшись с ногами в проём лестничного колодца, я услышал внизу быстрые шаги. Однако шедший даже не остановился, спеша по своим делам, да и в полумраке аварийного освещения оставленные мною следы не так уж бросались в глаза. А вот наверху я, выглянув, заметил сразу трёх операторов в белых комбинезонах с эмблемой «Эрикссона» на спине. Они о чём-то живо спорили, потом один убежал, а двое начали что-то отбарабанивать на листах сенсорных клавиатур. Спрятавшись обратно в колодец, я чуть не скрипел зубами. Время стремительно убегало, и если эти сейчас не уберутся…
Они убрались. Раздался короткий требовательный свисток, и, пробормотав в переговорники «сейчас, уже бежим», оба оператора поспешили в противоположном от меня направлении. Так. Бегом!
Я подскочил к терминалам в три прыжка. Они были здоровые, с множеством каких-то полупрозрачных, на вид очень подробных схем. Мне нужны были не они. Я по инструкции прощёлкал последовательно по цепочке разворачивающихся панелей, ввёл семибуквенный код, снова углубился в дебри сервисных меню, пока не попал в длиннющий список, состоящий из текущего времени, сегодняшней даты и длинной колонки цифр и точек. Кажется, это были узлы каких-то сетей, но такой нотации я ещё не видел – знаки делились неравномерно, иногда следуя шестисимвольными цепочками, а иногда всего двузначным числом. Кажется, я там видел и хексовые5 символы, это явно были технические, не предназначенные для ручного просмотра логи. Мне нужно было запомнить хотя бы несколько самых распространённых корневых кодов, и ещё несколько целиком, сколько смогу. Приказ был ничего не записывать, чёрт бы побрал этот план.