Время жестоких чудес - стр. 54

Дим легко вспрыгнул на камень, почтения к древним святыням у него не было никакого. Алек тоже влез наверх, неуверенно отсалютовал, Вики ехидно посоветовала не порезаться, потому что меч острый. Дим сделал замах, Алек дернулся, стараясь и избежать удара, и не поранить друга, деревяшка попала ему по пальцам, меч вылетел из руки.

– Уй! – Он сделал шаг назад, поскользнулся, едва не свалился с камня, балансируя мечом… Мечом?

Дим держался поодаль.

– Молодец, – удивленно хмыкнул он.

Алек посмотрел на Майнуса, слепой старец недовольно хмурился, прислушиваясь к тому, как звенят натянутые линии судьбы.

Эти двое представляли собой живую иллюстрацию к истине: «Все преходяще».

Один – высокий молодой парень. Другой – древний согбенный старик. Дерек часто улыбается, весело щурит дерзкие голубые глаза. На серо-коричневом, как пергамент, лице Майнуса только очень опытный наблюдатель прочтет отголоски чувств, а слепые глаза давно уже ничего не выражают. Дерек одет в «лохматый» наряд лесного человека, который превращает хозяина в невидимку в лесу и бросается в глаза в деревне. Майнус обходится поношенной одеждой и ходит босиком. Дерек стройный, как эльф. Кряжистая фигура старика выражает еще не растерянную в годах мощь.

Но в Живе они похожи, как могут быть похожи родные братья. Они близки, как близки не всякие любовники. Они как две половинки одного целого.

Потому что это учитель и ученик.

– Твои мысли? – спросил учитель ученика.

– Придется поработать. Хорошо поработать, – ответствовал тот. – Физическая подготовка неплоха, психическая – есть… потенциал.

Майнус засмеялся горько, ученик удивленно покосился.

– Ты называешь это потенциал? Ты удивительно мягок.

Они молча шли по залитой лунным светом поляне. Слепые глаза Майнуса рассматривали что-то за пределами человеческого мира.

– В парнишке есть ярость. – Старик стряхнул грезы. – Нужно направить ее в нужное русло.

Дерек вопросительно посмотрел на наставника. Его губы шевельнулись… Ярость?

Учитель или не понял его вопрос, или не счел нужным отвечать.

– Возьми его. Мечемашество и все такое сопутствующее. Но не вздумай учить Древним Запретным Знаниям.

Дерек кивнул, слегка озадаченный. Ярость в том смысле, в каком это слово произнес Майнус, была очень близка именно к Запретным Древним.

– В псионике я сам паренька натаскаю, – сказал Майнус. – Нельзя, чтобы…

Он не договорил, снова дернул головой, неуклюже давая понять, что разговор закончен, щелкнул языком, подзывая Самсона. Мохнатый поводырь встрепенулся, неуклюже закосолапил к нему, ткнулся носом в ладонь. Старик положил руку на голову и пошел прочь.

Самое веселое и самое трудное время – страда!

Кончилась пора хамунов, и уже можно не опасаться, что какой-нибудь заблудший злой дух забредет на поля.

Из подвалов выгребаются прошлогодние запасы. Что-то выбрасывается в компостные ямы, запахивается в отдыхающие поля в качестве удобрения и в залог будущих урожаев скармливается домашнему и лесному зверью. Что-то отправляется в большой погреб, откуда каждый житель деревни может брать по потребности. Что-то идет на общий стол, который будет ждать трудяг на окраине деревни каждый день страды. Что-то просто передается в дар приблудцам, которые этим летом пришли из леса.