Время тишины - стр. 26
Мы в эйфории
Да простит меня читатель, но я не стану подробно описывать первые три месяца работы редакции. О том, как нам жилось в то счастливое и безмятежное время, поведаю кратко. Начну с главного – редакцию отремонтировали. Она превратилась в современный офис, в котором приятно было трудиться. В глубине редакции – в бывших складских помещениях магазина, – разместились три кабинета. В одном из них, который мы прозвали бункером, трудились журналисты. В другом расположились приходящие рекламные менеджеры, среди которых попадались симпатичные студентки. Третий кабинет отвели Альберту.
Просторный зал, тот, что начинался сразу от входа, был превращен в общий офис, разделенный перегородками на отдельные кабинеты. Тут трудились Гудомаров-младший, Тамара Петровна, Саня, Лена-окорочок и я, на правах заместителя главного редактора. Почти половину зала оставили под место для проведения общих собраний. Здесь стояли диван, столик и несколько стульев. Но пользовались ими редко, так как собрания, в основном, проводились в положении «стоя».
Имелись в редакции и другие помещения – небольшая кладовка в бункере, в которой был сложен хлам, оставшийся от магазина, а также туалет и кухня, размещавшиеся между бункером и общим залом. Последнюю мы нередко использовали в качестве кабинета, когда требовалось провести приватную беседу с каким-нибудь посетителем.
Зарплату платили исправно, дважды в месяц, день в день, копеечка в копеечку. Недовольных в редакции не было. А если и были, то мастерски это скрывали. Гонорары можно было назвать щедрыми. Премии тоже лились в карманы, и лучшей жизни никто не желал. Настораживал лишь тот факт, что зарплату платили по трем ведомостям: отдельно мы расписывались за получение должностного оклада, премий и гонораров.
Размер оклада всем установили одинаковый – в размере минимально возможной по закону величины оплаты труда. А в нашей стране, как известно, на оклад, равный минимальной величине оплаты труда, не проживешь, если только не откажешься от такой роскоши, как прием в пищу мясных продуктов, покупка новой одежды и проезд в общественном транспорте. Об этом я от лица трудового коллектива намекнул Гудомарову-младшему, выразив общее пожелание об увеличении должностного оклада хотя бы вдвое. На тот случай, если газета начнет испытывать финансовые трудности, и нам урежут гонорары и уберут премии.
– Да ты что, дружище, какие еще финансовые трудности! – вскричал тогда Гудомаров-младший, всем своим видом красноречиво демонстрируя, какое негодование вызвало в нем мое предположение. – В истории еще не было предприятия, которое стояло бы на ногах тверже, чем наше. А три ведомости – всего лишь формальность. Видишь ли, я и сам не до конца разобрался в тонкостях. Но Тамара Петровна утверждает, что так мы платим меньше налогов. Словом, иди и обрадуй всех. Они могут не беспокоиться за свое будущее, ибо оно счастливо и безоблачно, как ни у кого из журналистов в нашей области.
Не знаю, как технический персонал редакции, а творческий после таких обещаний пребывал на седьмом небе от счастья. Платили нам не хуже, чем в редакциях официальной прессы, но при этом мы были свободны. Да-да, именно так, свободны в полете слова и мысли, хоть в это трудно поверить. Видите ли, редакция всегда обслуживает чьи-то интересы, даже когда называет себя независимой. Невозможно быть независимым, когда получаешь зарплату из чужого кармана, даже если очень этого хочется. Надеюсь, я понятно говорю?