Время смерти - стр. 19
Превратив почти всю планету в кастовый муравейник рабочих пчёл, они чуяли у себя под носом своё кривое отражение, царство идеальной анонимности, и удивлялись только одному – почему они ещё не прибрали его к рукам?
Стэнли скривился от ярости.
Интервеб был домом для таких, как он, стихийных анархистов, обычных бездельников, которым что бы ни делать, лишь бы не работать. Но если для всех интервеб был лишь вторым домом, для таких, как Стэнли, он был домом единственным. И потому писарь готов был зубами порвать того, кто лезет со своей поганой сейлзовой джинсой в его личные, выстраданные, вылизанные, идеально каталогизированные архивы. Потому что когда-нибудь интервеб, последнее пристанище хаоса в мире, где все ходят по струнке, будет разрушен – и не очередным изощрённым экраном, который не сможет обойти криптография разъёма, а вот такими сейлзами, для которых интервеб – это просто очередная скучная работа.
Стэнли походя заехал ногой по соломенному чучелку, изображающему сэйлза. Тут, возле Холма, их было кем-то наставлено преизрядно, хочешь, нассы на него прилюдно, хочешь – сожги, всем прохожим только в радость. Такой вот нехитрый способ отвести душу.
Между тем, надо сосредоточиться. Порталов внутрь Холма не было, а проходы были изрядно запутаны, дабы набам неповадно было соваться. Для начала, им там делать нечего, стошнит ещё с непривычки от головокружения, в конце концов, это частная вечеринка, ты сперва докажи, что ты здесь кому-то нужен.
Тэкс, пришли.
Сбоку откинулась фальшпанель, оттуда выскочила всклокоченная кукольная голова на пружинке. Раздался вопль:
– Покажи сиськи!
Стэнли молча достал из кармана и показал. Тупик вывернулся в узкую щель прохода, тут же схлопнувшись за спиной. Баянистая шутка, но по-прежнему действенная. Таких на пути будет ещё с полдюжины. Писарь по памяти шпарил вверх по Холму, накручивая спираль переходов и галерей, радуясь, как вокруг становится всё меньше народу.
Знакомых голо-аватар не встречалось, но на Холм и принято ходить во всём новеньком. Опять же дополнительное развлечение – угадай госу под свежим камуфляжем. Стэнли тоже скоренько заскочил за угол и навёл марафет. Была у него давняя заготовочка, всё никак не подворачивался случай.
Иссиня-чёрный, со звездой, с иголочки лапсердак, под низ чёрный воротничок деревенского падре на голое тело, яркая вязаная ермолка и физиономия подстать костюму – деревенского алкаша со среднерусской возвышенности. На ногах, разумеется, лапти. Разомнёмся!
Стэнли сделал пару пробных прыжков на месте, всё лежало идеально, даже пейсы не болтались на ветру, а бодро пружинили.
Вот и йаволь, майне херрен.
Настроение заметно улучшилось. Стэнли рванул к ближайшей стенке и с разбегу маханул там небольшую татушку-зарисовку: четырёхрукий индус, складывающий вокруг себя из кирпичей своеобразный колодец. И надпись – «код за еду». Глубокомысленность фрески пусть обдумывают набы на площади. А мы бежим, ибо скоро начнут.
Вход в надувной колизей, в отличие от лабиринта в основании Холма, был демократично распахнут в пространство – кто на новенького! Ты поди сюда доберись. С полсотни тысяч жаждущих сейчас бродили где-то там, в самом низу, сражаясь с очередной издевательской загадкой. Ну и чего они ломятся, заруба планируется для своих, никому она на самом деле не нужна, никакое это, цао, не элитарное искусство, просто междусобойчик. К тому же, релиз уже завтра успешно разойдётся и по интервебу, и по корпоративным сетям, смотри – не хочу.