Время поверить. Всё не такое, каким кажется на первый взгляд - стр. 22
И снова…
Вторая волна, уже не паники и страха – теперь охватил ужас!
Тело стало потряхивать, взгляд заметался по окнам: «Вдруг Она, моя драгоценная, где-то там, всё ещё на перроне среди людей!» Снова не хватает воздуха! Сергей на мгновение закрыл глаза, откинулся в кресле, запрокинув голову.
В ужасе, с мыслью, что вдруг не увидит, пропустит Её там за окном – снова открыл глаза! Снова мечущийся взгляд по проплывающим фонарным столбам за мутно-ржавым вагонным стеклом.
«Почему?! Почему я должен здесь сидеть?!» Теперь заныло в животе, ощущение судороги поползло вниз, к низу живота.
Рук, ног – нет. Сергей весь превратился в одно ощущение – живота. Он стал целиком животом с ноющей, сводящей, скручивающей болью. Снова эта невозможность продохнуть.
«Ну, как же так?! Ну, почему? Почему я должен Её терять?!» – очередная мысль бабахнула, оглушила взрывом голову! От жуткого грохота мыслей, словно грохочущих чугунных паровозных колёс по железному мосту, Человек зажмурился и обхватил голову ладонями.
Взрывная волна медленно рассеивалась, вернула Сергея в состояние человека – появились руки, ноги, голова – облегчения не наступило. Нахлынула тупая обволакивающая боль – везде. Дыхание судорожное, взгляд… (или это было видение, или… неизвестно что…) Сергей «увидел» свой взгляд, своё лицо со стороны – вытаращенные глаза, мечущийся, дикий, животный взор. «Ужасное зрелище» – растворилась мысль в мозге, успев едва появиться. «Как и само видение» – вильнула вторая мысль.
Вдруг пришло следующее ощущение – отсутствие ног.
«Вот так противоречие!» – подумалось Сергею – «Целый ворох мыслей о том, что же я сижу, носится роем в голове, и при этом я не сделал ни одной попытки вскочить, подняться, устремиться к окну, чтобы хоть на последок увидеть синие глаза, взгляд от которого перехватывает в горле». Его нижняя часть тела стала вагонной скамейкой, на которой он сидел.
И ни намёка на слёзы. Тотальная грусть. Чувство одиночества, трудно терпимое, раздирающее мозг, грудь, солнечное сплетение. Невыносимо! Ощущение горя! То горе, которое он испытал, когда узнал, что убили Руську у них в детдоме…
– \-
На острове – здесь и сейчас не было той дикой вокзальной страсти. Сейчас было совершенно иное ощущение. Сергей утопал в пушистом пухе глубокого, всепоглощающего, и уводящего в покой умиротворения. Тёмная фигура его всё сидела у водопада. В голове, в теле, в ощущении себя – раз за разом, словно огромное облако накрывала волна нежного ощущения любви, идущее от каменного образа женщины, накрывшее его с головой. В своей звенящей тонкости, зыбкости совсем не похожее на то, отчасти звериное, с массивной животной страстью и от того раздавливая тело – ощущение на вокзале.
Да! Совершенно верно, то была юношеская страсть физического тела – такая грубая, такая жёсткая, не имеющая ничего общего с этим, божественным, волшебным обволакивающим зыбкой пеленой с клубничным ароматом негой. Покоем. Истиной Любовью. Желание одарить, поблагодарить – буквально рвалось из груди.
Запрокинув голову, Человек неотрывно всматривался в мерцание света далёких созвездий. Светила чьих-то солнечных систем, звёзды с любопытством рассматривали тёмную фигурку человека, сидящего вблизи падающей со скалы воды. Изредка он прикрывал глаза, чувствуя очередную волну нежности, вспоминая и вспоминая женщину с водяными волосами. Его разум захватил даже не образ, не плавные и красивые линии восхитительного лица женщины – сознание Сергея пребывало в истоме и сладости, от силы и нежности той энергии, что шла от её волшебного лика. Устав сидеть с запрокинутой головой, Сергей растянулся на тёплом песке, подложив под голову руки. Умиротворение потекло по измученному телу. Яркие точки в тёмном небе дрогнули, исказились, чуть поплыли – словно изображение стало зыбкой водой, в которую угодил камешек. Сергей уснул.