Время памяти. Шепот богов. Книга первая - стр. 41
Посмотрела на тихонько хихикающих бабулек, неодобрительно покачала головой, и, сев на велосипед, порулила к продуктовому магазину. Болтаться в деревне долго не было ни желания, ни возможностей. Найден оставался один, чем тревожил меня безмерно. Уже отъехав метров на десять от компании сплетниц, услышала вслед злобное громкое шипение Натальи:
– Вот сука…!!
Я усмехнулась. В данный момент, из уст Натальи это прозвучало почти как комплимент.
В сельском магазине царила прохлада и тишина. Посетители отсутствовали, что меня нисколько не огорчило. Продавщица, щуплая тихая бабенка по имени Степанида, лет сорока, со спокойным и незлобивым характером, что так было не свойственно представителям ее профессии, сидела за прилавком на высоком табурете и, водя пальцем по странице, с увлечением читала какую-то книгу в стареньком потрепанном переплете. Услышав, что кто-то вошел в магазин, оторвала взгляд от своего занятия, и посмотрела на меня, шмыгнув носом. Глаза у нее были, что называется, на мокром месте. Вместо приветствия, она страдальческим голосом произнесла:
– Нет, ну ты только поглянь, Вера, какие ж все ж таки козлы эти мужики. Ну ни на кого нельзя положиться, ну просто ни на кого!!
Я слегка опешила. Отчаянье, звучащее в ее голосе, грозило перейти в потоки слез. Сама Степанида была замужем за мастером с лесозавода. И, насколько я знала, брак был вполне удачным. Ее Николай не пил запоем, характер имел под стать супруге, спокойный и добродушный, в хождении на сторону замечен не был. Деток они имели в количестве трех штук. И вообще, считались в деревне чуть ли не образцово-показательной супружеской парой. Интересно, что это ее так разобрало на критику мужского пола? Я, коротко поздоровавшись, протянула руку и посмотрела на обложку книги. Надо же… Стендаль, «Красное и черное». Но, насколько я помнила, ничего такого особенного, что можно было бы характеризовать, как «все мужики – козлы», в романе не было. Хотя, как знать, у кого и какие чувства вызывает эта история. На всякий случай, я покивала сочувственно головой Степаниде, и попросила взвесить мне пару килограммов сахара. Но продавщица, как видно, жаждала поделиться своими переживаниями о прочитанном, а кроме меня, на беду, никого из покупателей больше не было. На мое счастье, женщина работала так же проворно руками, как и языком, и вскоре, со скорбной миной по поводу судьбы «несчастных баб», я оказалась на улице, выдохнув с явным облегчением. Господи, как чудесно, что я живу на кордоне, а не в деревне!! Общество моего пса Хукка является для меня вполне достаточным. А излишнее общение меня всегда вгоняло в тоску. Может, и права Наталья? Я совсем уже одичала.
Погрузив все продукты на велосипед, я вдруг заметила деда Авдея. Вел он себя весьма странно, если не сказать, чудно. Спрятавшись за раскидистый куст бузины, росший на углу магазина, он подавал оттуда мне какие-то непонятные знаки. Я подошла к нему и на всякий случай оглянулась. Ничего подозрительного или угрожающего, вроде бы, не заметила. Улица была пуста, что и не удивительно. Рабочий день был уже в самом разгаре. Уставилась на деда в ожидании объяснений его загадочного поведения. Но, судя по всему, он этого делать и не собирался. Быстро прошептал скороговоркой: