Время одуванчиков - стр. 2

Книги. Много книг. Но в основном они были как бы из одной серии. Даже беглого взгляда на корешки со свастиками и руническими знаками следователю хватило, чтобы принять решение.

– Николай Иванович, звони в район, в госбезопасность. Уверен, тут для них найдется работа. Только попроси не задерживаться по возможности, хотелось бы к утру домой попасть.

Минут через сорок подъехала серая «волга». Из машины выскочил подтянутый шатен в сером костюме и, тщательно обходя лужи, вошел в дом.

– Всем доброй ночи. Шаббат шалом, Михаил Самуилович. Что тут у вас интересного?

Следователь пожал ему руку.

– Привет, капитан. Вот, смотри. Книжечки очень интересные. Я, конечно, не знаток рун, но мне кажется, все это связано с Аненербе.

Чекист внимательно осмотрел комнату.

– А сколько деду лет было? Семьдесят пять? Понятно. Вполне может быть эхо войны. Надо разбираться. Прокачать старичка по базам. А то может оказаться, что он никакой не Берсенев, а Курт Йодль какой-нибудь. Может, за эту ниточку потянем, вытянем и мотив убийства, и заказчика, и исполнителя… Я своему руководству доложу, возможно, они совместную бригаду решат создать – вы по своему профилю отработаете, мы по своему.

Холодный весенний рассвет быстро превращался в солнечное утро. Вскоре краски дня уже вовсю играли во дворе старого дома. Машины разъехались, и о ночной трагедии напоминала только дверь с белеющими бумажными полосками с синими печатями.

В областном управлении госбезопасности пожилой полковник прочитал сводку за последние сутки и задумался. Из пачки папирос выбил одну, привычно смял мундштук, чиркнул спичкой и закурил, выпустив струю сизого дыма. Потом подвинул к себе телефонный аппарат и набрал номер, по которому не звонил уже лет пять, но помнил наизусть. Выждал два гудка, нажал на рычаг, сбросил вызов и снова набрал номер. На том конце ответили, и мужской голос произнес:

– Говорите, вас слушают.

Полковник пару секунд помедлил и сказал.

– Код тринадцать. У нас минус один.

Ответа не последовало, только послышались короткие гудки. Полковник сделал глубокую затяжку и затушил папиросу в стеклянной пепельнице на столе.

Он еще вечером понял – что-то случилось. Смутное ощущение тревоги заползло в душу, как змея, и притаилось. Не было никаких видимых причин, все шло как обычно. Каждый его день с понедельника по пятницу походил на предыдущий, лишь по субботам он ходил в магазин, а по воскресеньям в церковь. По-настоящему он жил только книгами, которые как супертопливо для полета мысли, занимали большую часть его дома.

Зачитавшись, он задремал в кресле и в состоянии тонкого сна, на границе реальности, вдруг увидел в черноте космоса лицо молодой девушки с длинными волосами. Полсекунды, краткий миг, все исчезло, и только тихий голос произнес:

– Помоги ей, брат.

Лонгин. Его голос. Сколько лет они не виделись? Десять? Он затруднился бы ответить сразу, но это ничего не меняло. Случайностей не существует, все, что происходит, это один грандиозный план, замысел, который осуществляет Творец. Помогать Творцу – это призвание его, Лонгина и других братьев, дело жизни, ее смысл и цель. Но почему-то в последнее время его часто одолевали сомнения. Прямота избранного пути все чаще изгибалась вопросительным знаком.

Он подошел к старинному зеркалу в резной деревянной раме и внимательно всмотрелся в отражение. Старик, совсем старик. Годы пролетают, как дни, нисколько не приближая к цели. Она все так же эфемерна и расплывчата, как в начале пути. Но если тогда было вдохновение, энтузиазм неофита, то теперь только усталость. И спокойствие, граничащее с равнодушием.