Время не ждет! - стр. 33

– Твоё дело, – Равнодушно пожал плечами дон Марфеттори, – твой человек, тебе и решать.

Костелло с трудом подавил вспышку гнева, прищурив слегка красноватые от сигарного дыма и недосыпа глаза. Использовать таланты его русского протеже доны не отказываются… а отвечать за него будет он, Костелло? Что ж… это монета имеет две стороны! Мы ещё…

В трюме полыхнул огонь, и Постникова, стоявшего на палубе, сбросило в воду, порядком оглушив. Хороший пловец, он сумел удержаться на поверхности и даже сбросил тянувшую вниз верхнюю одежду.

Он не продержался бы дольше нескольких минут в холодной зимней воде, но пароход, приняв на борт мафиози, встал на якорь всего в полумиле от берега. Менее чем через десять секунд от пристаней отошли моторные лодки и понеслись к месту теракта.

Стучащего зубами попаданца втащили в лодку за шиворот, порядком ободрав шею ногтями. Пароход к этому времени погрузился почти до конца, и в ледяной воде спасатели подобрали всего троих. Сам Постников, Винченцо и какой-то безымянный телохранитель одного из донов, каким-то чудом удержавшийся на воде.

Замерзший и испуганный, Постников всю дорогу безостановочно матерился, безуспешно пытаясь ужаться под сброшенным одним из спасателей пальто. Винсенто, напротив, сидел молча и как-то… нехорошо.

Дожидаться полицию не стали – зря, по мнению Аркадия Валерьевича. Мнением его никто не поинтересовался… тем более, что вскоре раздался второй взрыв.

Попаданец, сидя на заднем сидении Кадиллака, не видел ничего, закутавшись в невесть откуда взявшееся грязное шерстяное одеяло, и не выпуская из рук бутылку виски. Если бы он обратил внимание на глаза Винсенто, то наверное, быстро потерял бы безучастность… и попытался бы покинуть автомобиль. Любой ценой, даже выпрыгнув на ходу.

– Ничего, – Протяжно повторил старый нефтяник, смущённо глядя на Ворошилова, – нешто мы не понимаем? Тяжко стране… ничего, и в сарайчиках можно перезимовать.

В руке старик смущённо комкал шапку, снятую при виде столь высокого начальства. На лысину, обрамлённую венчиком желтовато-седых волос, падали крупные хлопья снега, не сразу тая.

– Сарайчики, – повторил Климент Ефремович тускло, и только прищурившиеся глаза выдавали бешенство первого маршала, – так, значит… Да одень ты шапку, старче! Смотреть на тебя холодно!

Заморгав часто, старик натянул-таки шапку и на всякий случай вжал голову в плечи[26].

– Да не… – Начал было Ворошилов, но махнул рукой и отошёл широкими шагами.

– Когда мы уже эти рабские привычки искореним, – Пробурчал неслышно один из сопровождающих, ступая вслед за начальством.

Московская комиссия разбрелась по месторождению, проверяя условия работы и быта.

… – да мне похуй, что ты сам живёшь так же, – С трудом удерживаясь от крика, ярился Климент Ефремович, нависая над сидящим за столом инженером, – ты зачем сюда старшим приставлен?

– Нефть, – Робко ответил азербайджанец, ещё сильней вжимаясь спиной в стену бытовки.

– Нефть… люди как живут?! Мы зачем революцию делали? Столько лет прошло, а наши нефтяники живут как при царе, а Советская Власть что, не в силах даже сносные условия обеспечить?

– Я писаль, – Заморгал инженер, вытягивая из ящика самодельного письменного стола кипу бумаг, – вот… копии.

– Разберёмся, – Мановением руки Климент Ефремович выгнал Алиева на улицу и уселся с бумагами, – Товарищи, не стесняйтесь!