Время не ждет! - стр. 16

Разговор окончательно перешёл на Вашингтон и неуклюжую политику последнего – как внешнюю, так и внутреннюю. Все без исключения согласны – нынешнее поколение политиков с ситуацией не справляется и нужно что-то менять. Возможно – кардинально.

– В ближайшие полгода больше не встретимся, – сходу говорю Родригесу, севшему напротив меня.

– Пресса? – Понимающе хмыкает анархист, расправляя салфетку, – Не страшно, каналы связи отработаны.

– Отработаны, это да… – прерываю разговор при виде приближающегося официанта.

– Тошно просто, – вяло ковыряю вилкой спагетти, – ты один из немногих людей, с кем могу быть ну… не полностью самим собой, но хоть человеком себя чувствовать. Маска приросла крепко – так, что сам пугаюсь иногда. Вон с этими… новостями советскими.

– Как же, – оживился камрад, – вот это я понимаю – информационная бомба!

– Бомба… я вот изображал из себя злобного русофоба и антикоммуниста, но это ладно – мелочь по большому счёту.

– С Дженни проблема? – Родригес давно стал не просто знакомым, а… назвать его другом мешала только двойственность наших отношений. Двойственность эта, впрочем, не мешала делиться личными проблемами ни мне, ни ему.

– Угу, – Спагетти вкуснейшие, но с трудом глотаю, апетита нет вообще. Приходится заставлять, ибо спортивная диета и всё такое, а до протеина в баночках ещё далеко, – отложила свадьбу.

– Другой?

– Вроде нет, – я в некоторых сомнениях, – похоже больше, что страшно в семейную жизнь вступать.

– Вы же с ней… – деликатничает анархист, не называя вещи своими именами. Обычно последователей Кропоткина представляют в виде революционных матросов, нафаршированных кокаином по самые ноздри, или истеричного вида псевдо интеллигентов. В действительности же быдла среди анархистов не замечено. Предпочитают называть вещи своими именами – да, но отношение это не навязывают никому.

– Спим? Давно уже, так что не в этом дело. Боюсь, кто из родных в уши отраву льёт, или личные психологические проблемы родом из детства.

– А… – Родригес сам из хорошей семьи и как никто знает, что между быть и казаться порой глубокая пропасть. Для посторонних супруги должны выглядеть счастливым идеалом супружества.

На деле же… да по-разному на деле, такого понарассказывал, что и вертится-то с трудом. Бытовой садизм в семейных отношениях процветает, и порой приличные семьи таят такое, что затошнит и обитателей трущоб.

Что там было у Дженни и её родителей… внешне-то благопристойно, а глубоко лезть опасно. Помимо тараканов в голове любимой, ещё и родные могут подсовывать лучшую партию, притом не только родители, но и всякие там троюродные кузины.

Не всегда из хороших побуждений, к слову – встречаются ситуации, начиная от банальной зависти, заканчивая хитросплетёнными условиями наследства. Слыхал я в разговорах братьев и о таких случаях, когда дочерей и сестёр проигрывали в карты.

Не буквально в рабство… хотя полвека назад встречалось и нечто подобное, притом нередко. Но мало ли возможностей у родителей в патриархальном обществе повлиять на ребёнка? Или у старшего брата, приехавшего на летние вакации[15] с таким расчудесным другом… Ну как тут не влюбиться созревшей девушке, запертой то в частной школе для девочек, то в родительском доме?!

Разговаривали с Родригесом долго, обоих прорвало на откровенность. Что-то вроде синдрома попутчика