Время муссонов. Часть 2 - стр. 29
Лежащий перед ним мольберт, раскрашенный красками разных цветов, в виде полицейских документов, хотя понять, что нарисовано на нём, можно было лишь отойдя на некоторое расстояние, представлял собой работу нескольких мастеров. На расстоянии рисунок приобретал совсем другой вид и, как ему казалось, не такой, какой замыслили нарисовать изначально.
Он пытался сделать первые шаги к этой разгадке, но не мог понять, в какую сторону следует идти.
Горячий напиток, обжёгший гортань, стал итогом требования его мозга на пищу. Только сейчас он вспомнил, что не завтракал и не обедал, а кинув взгляд на часы, и переведя его на толстую папку с не рассортированными делами, понял, что и с ужином его организму, возможно, не повезёт.
Безусловно, материалы, собранные на столе, были, по-своему, уникальны из-за характера преступников и, безусловно, методам, по которым он их все собрал в одном месте. Почти два часа в морге, потраченные им не впустую вместе с лейтенантом Фумикоми, на многое открыли ему глаза и не только из-за типов побоев, нанесённых охранникам, но и способу самоубийства Лафтибуро Оно.
Угол, по которому в его рот влетела пуля, не соответствовал реальным возможностям самоубийцы, который от рождения был левшой, но почему-то лишил себя жизни, сжимая официально зарегистрированный пистолет рукой правой, вывернутой таким образом, что даже при огромном желании ему не хватило бы сил нажать на курок. Но ему удалось. А это означало одно. Он уходил из жизни не самостоятельно, а под давлением обстоятельств, которые и руководили его поступками. Но кто мог заставить такого человека как Лафтибуро Оно уйти в сторону западного рая?
Вопросы, которые он сам себе задавал, требовали ответов. И ему пришлось покопаться в прошлом этого великого человека, которого лично он считал мелкой сошкой в руках могущественных фигур, скрытых за ширмой этого политического театра Кабуки. И хотя по-человечески ему было жалко самоубийцу, найти виновника следовало хотя бы из принципов полицейской этики, вопреки которой, он, совершив должностное преступление, не сожалел о том, и мобильный самоубийцы передал лейтенанту Фумикоми для потрошения информации, скрытой в её недрах, которая должна открыть истину.
Только благодаря опыту старого ищейки ему удалось найти неприметную папку для старинных фотографий, среди которых он по не предсказуемому стечению обстоятельств обнаружил лица несколько известных преступников в окружении ещё молодого отпрыска великого рода Оно, причём некоторых знал лично, о других был осведомлён.
Зачем Лафтибуро Оно хранил старые фотографии у себя в смартфоне?
В надежде, что кто-то когда-нибудь их увидит?
Не факт.
Три человека в возрасте от двадцати до сорока лет. Молодой Лафтибуро Оно в модном костюме конца двухтысячных. Огромный Томинари Оши в национальной одежде самураев. Камикото Азуми. Последний особенно заинтересовал его, который и отправил его в Национальную библиотеку, где хранились свитки обо всех известных именах и людях, их носивших. Единственное место в Японии с практически полным списком всех, более-менее, значимых людей на горизонте страны.
Настоящее имя Камикото Азуми, по рождению названый Иши, к двадцати годам он сменил его на более звучное. Эти данные были занесены в личный сейф капитана Фукуды очень давно, где и хранились до нынешнего дня. Ещё будучи ребёнком, они загрузились в его память, там и остались. Впервые его, кажется, произнёс его отец в году эдак восьмидесятом. Работая старшим инспектором в префектуре города Осака, он расследовал одно из дел, которое так и не смог довести до конца. Несколько раз слышал его из уст старшего брата, также ставшего полицейским.