Время Мortido. Опасные связи - стр. 23

Таким образом, если загадочную (проповедуя сожжение Бытия, сам он не хотел быть Джордано Бруно или снискать славу Герострата, предпочитая схему судьбы Коперника) фразу-формулу «И вот – зола» перевести в открытую форму, то будет: Бытие (или Dasein) – это Ничто.

Но все-таки оно что-то: зола. Сгоревшее бытие, потухшее, тлеющее бытие, но все-таки бытие. Какое? в отличие от многих, многих нигилистов, Ж. Деррида после деконструкции выходит на позитивную стадию постмодернизма, которая связана с «письмом», учением о письме, т.е. грамматологией, посвящая ей другую, намного более объемную книгу, где письмо ставится «в один ряд и вместо» природы и культуры. Вместо всего. (Первая часть книги называется «Письмо до письма», вторая «Природа, культура, письмо»). Единица письма – грамма, пустой знак, след-различие, вернее, «различание». В информационно-компьтерной реальности греческой грамме, если по-русски «единице письма», соответствует «бит». Вернее наоборот: есть единицы информации, биты, а граммы, грамматология – их гуманитарно-идеологическая транскрипция, специфически «дерридовское», культурологическое именование того, что в теории и методологии познания разрабатывается ныне как когнитивистика, а в «высокой» философской рефлексии предстает как трансцендентальный эмпиризм. Вместо вещей – информация, вместо онтологии – грамма(бито)тология, вместо поэзиса (качества) и даже логоса (смысла) – матезис (количество, цифра). И борьба с любым «И – вот-центризмом». За информацию и количество. Даже с языком, если он естественный, если он – дом бытия. Вместо него теперь: «зола как дом бытия…»14. (Какое тонкое, поистине методом «черенков и прививок» ис-пользование Хайдеггера(ом), чтобы его же и уничтожить!). А «грамматология – зола [онтологии]: после холокоста;

холокост холокоста»15. Холокост – всесожжение, апокалипсис, уничтожение всего, что связано с бытием. Холокост холокоста – отрицание отрицания (прямо по Гегелю), заполнение пустоты новыми конструктами. Кто этого не сделал, тот консерватор, метафизик=философ, у которого, естественно, как у любого естественного и сущего, не ставшего хотя бы симулякром – все в прошлом.

Итак, Конец света состоялся, бытие во всех его проявлениях (как Sein и Dasein, Природа и Человек) деконструировано. Это было сделано в универсальном теоретическом крематории постмодернизма на первом (деконструктивистском) этапе. Столь радикального как Ж. Деррида философа–нигилиста и успешного, блистательного проповедника смерти, встречавшего у своих жертв восторженный прием, в истории человеческой мысли еще не было. Такие теперь всадники Апокалипсиса. На коне желтом, золотом. Но что же дальше? Дальше, как видим, оно заменяется неким сгоревшим бытием-небытием в виде «письма», би(граммо)тологии computer science как учения о дигитально-виртуальной реальности. Движением от природы к культуре, от культуры к письму составляющим эту самую реальность. Таков следующий, второй этап постмодернизма, который, пытаясь отличить от первого, начали невразумительно именовать after-постмодернизмом или пост-постмодернизмом. Совсем суетные толкуют о каком-то неомодернизме. Отсюда же пошли толки об общей устарелости эпохи постмодерна и его собственном конце. Как пожравший материал огонь, он потух. Прах и пепел. Небытие. Смерть.