«Время молчания прошло!» Пять веков Реформации в меняющемся мире - стр. 49

. Подобный шаг имел далеко идущие последствия, так как тем самым была обозначена четкая демаркационная линия. Если кружок в Мо в ранний период формулировал реформационные идеи без существенных ограничений, то теперь стало ясно, какие границы нельзя переступать. Такой человек, как, например, епископ Брисонне, сделавший карьеру на церковном поприще, не мог или не хотел оставить свой пост и попадал под давление. Вследствие этого он дистанцировался от Лефевра, Фареля и Гийома Бюде, которые продолжали нарушать появившиеся границы. Кружок в Мо распался218.

Показательно для этого периода, что реформаторское движение, если о таковом вообще можно говорить, по своему характеру оставалось очень неопределенным. Хотя на языке Сорбонны, а также администрации, это явление определялось как «lutheriens»219, о лютеровском движении или о создании общины не могло быть и речи. Так же, как в Нидерландах220, дело не дошло до создания организационной структуры и вероисповедания. Критика фальсификации подлинного учения Христа, стремление обрести заново исконные христианские представления являли собой, как, например, в ранних работах Гийома Фареля, смесь с идеями Лютера, но не были направлены на разрыв с официальной церковью221. Общими для различных маленьких групп и кружков были только ориентация на Евангелие, а также разная степень одобрения лютеровской критики существующей церкви папы Римского, существовавшие с самого начала на фоне очевидного подавления и преследования. Термин «lutherien» служил при этом для обозначения врага и призыва к борьбе с ним, под ним могла подразумеваться любая ересь и отход от догматического учения. Лютеранами считались все, кто отклонялся от мнения о вере, определенного Сорбонной222. С другой стороны, сторонники реформ старались завуалировать любую связь с Лютером и его учением. Даже переводы текстов Лютера были значительно смягчены223.

Преследования вначале выражались в конфискации и уничтожении книг, классифицированных как лютеровские. Затем их стали всё чаще направлять против людей. В 1524 г. состоялась первая казнь ткача из Мо224. Наряду с Сорбонной, существовали группы при дворе, выступавшие за жёсткий курс в вопросах веры. Профессора Сорбонны боролись за то, чтобы соблюдалось право толкования вопросов веры и определения ереси в рамках правовых норм, установленных Римом. После битвы при Павии и пленения короля сторонники жесткого преследования одержали вверх, несмотря на то, что Маргарита Ангулемская, ставшая королевой Наварры, и Франциск I выступали за сдержанную позицию225. Победе антиреформационных сил способствовало и то, что на новую ступень эскалации в 1534 г. встал конфликт вокруг так называемого «дела о листовках» (Affaire des Placards), т.е. о реформаторских памфлетах, распространяемых в Лувре226. В дальнейшем периоды ожесточенных преследований чередовались с относительной нормализацией отношений между католиками и протестантами227. В конце 1540-х гг. при Генрихе II была создана Огненная палата (Chambre Ardente) – специальный трибунал для процессов над еретиками228. Таким образом, произошла передача дел от церковных инстанций к светскому суду, что ярко демонстрирует, насколько «дело о листовках» представлялось опасным правящим кругам. Можно сказать, что мы в данном случае имеем дело с механизмом, основанным на угрозах и обещающим восстановление безопасности и порядка с помощью исключительных мер. К этим исключительным мерам как раз и относилось создание Огненной палаты, что стало чрезвычайным обстоятельством, которое можно рассматривать в контексте борьбы за право толкования